«Ребилитация»

Оказывается, лет сорок назад жили в нашей станице водители допотопных «газонов» Иван Васильевич и Павел (отчество почему-то никто не помнит). Были они не только кумовьями, но и друзьями, что называется, не разлей вода. И вот Ивану как-то случилось впасть во блуд: понравилась ему Катька-учетчица с первого культстана. Молодая вдовушка ответила взаимностью. И пополз по станице слушок: мол, Иван да Катька «гуляют» уже почти два года…

Не понять пагубности этого слуха может лишь тот, кто в сельской местности никогда не жил: каждый пастух, каждая старуха пеняли Катерине (жена Ивана тезкой любовнице приходилась), дескать, твой-то шляется напропалую, а ты и ухом не ведешь…

Схватить соперницу за патлы законная жена не осмеливалась: не те габариты – та как минимум килограммов на полста тяжелее. Но мужа грызла ежедневно: и такой, и растакой... А кому это понравится? Вот и решил Иван обратиться за помощью к Павлу: Екатерина первая (в смысле жена) его уважает, каждому слову верит. Так чего же лучше? Вот и затеял он после одного из рейсов разговор с кумом:

- Слышь, Паш, ты знаешь, что про меня с Катькой болтают. Глаз в станице не поднять. Потому «ребилитировать» надо (с грамотешкой у тогдашних казаков было не ахти). Короче, литру белой ставлю…

Договорились быстро. Катерина первая и впрямь уважала Павла, а потому, когда водители пришли с двумя бутылками «Московской», особо возражать не стала. Быстро сгоношила яичницу, сала порезала, солений из подвала достала. Сама рюмку-другую пригубила. А потом Иван начал незаметно толкать Павла коленом: мол, пей да дело разумей – пора за «ребилитацию» приниматься. Тот и приступил:

- Слышь, Кать, народ у нас в станице брехливый, что хошь наговорят. Вот и про Ивана твоего бают, мол, с учетчицей уже два года живет. Ты никому не верь, окромя меня…

Павел набулькал из ополовиненной второй бутылки себе в стакан, смачно выпил и продолжил:

- Два года – это враки, а вот месяцев пять – точно, я ее сам в лесополосу первый раз на свидание к Ваньке отвозил…

Немая сцена.

Продолжения не знает никто (действующих лиц давно уже нет в живых). Мои собеседники уверяли лишь в том, что Иван с Павлом до самой смерти не могли простить друг другу такой вот «ребилитации».