Александр Довженко - народный врач

Он в совершенстве владел многими врачебными специальностями. В свое время к нему в Феодосию рвались даже не сотни, а тысячи людей, неделями, а то и месяцами ждали очереди, чтобы попасть на прием и затем пройти так называемое «кодирование». Он лечил всех - и опустившихся донельзя алкоголиков, наркоманов, и сильно пьющих матросов, и министров, и актеров, и писателей, и даже членов политбюро ЦК КПСС.

В этом году исполнилось 90 лет со дня рождения Александра Романовича, и я хочу рассказать о своей встрече с ним. Предыстория такова: в тихие семидесятые годы прошлого столетия я учился на Высших литературных курсах при Литературном институте имени Горького в Москве. Один из нас, поэт из Новгорода, был человеком не шибко образованным, из рабочих, но, бесспорно, очень талантливым. Назову его условно Сашей. На Сашу жизнь в Москве произвела огромное впечатление и... потихоньку начала портить его. Бегая на различные литературные тусовки, посещая Центральный дом литератора, где в нем видели чуть ли не второго Есенина, он стал злоупотреблять алкоголем настолько, что забыл об учебе, и как следствие встал вопрос о его исключении. Мы настояли, чтобы Саша поехал в Феодосию.

А вскоре, после окончания ВЛК, я лично общался с Романычем и даже планировал написать о нем документальную повесть, но этого не случилось, к сожалению…

Рядом с Феодосией находился Дом творчества писателей «Коктебель», где я бывал чуть ли не ежегодно. И мне было бы несложно навещать врача, разговаривать с ним, наблюдать за его пациентами... Но оказалось достаточно сложно познакомиться с Александром Романовичем, потому что у него к тому времени была целая клиника, он был очень занят. Прорваться через толпу даже журналисту было трудно. Меня воспринимали как одного из жаждущих, предлагали записаться, ждать своей очереди. К министру было легче попасть на прием!

Выручил редактор городской газеты, который позвонил А. Довженко, представил меня... кем вы думаете? Учеником всемирно известного Вольфа Мессинга, ясновидящего, предсказателя, гипнотизера. Я пошел к Александру Романовичу с номером альманаха «Ставрополье», где были в свое время опубликованы воспоминания Мессинга с моим предисловием.

Он встретил меня в своем кабинете настороженно и сухо. Я сразу показал ему писательский билет. Его взор смягчился, но я успел почувствовать, что Довженко очень сильный гипнотизер. Позже он рассказывал мне, что дар гипнотизера у него обнаружился в детстве, как это случилось и у Мессинга.

- Вы поэта Сашу знаете? - спросил он.

- Да, мы вместе учились, и по нашему настоянию он у вас кодировался.

- Как у него теперь дела? - оживился Довженко.

- Процветает в Кишиневе, даже женился на дочери замминистра, издается, водит машину. И вообще абсолютный трезвенник, шутливо называет себя абстинентом.

- Рад за него, - сказал он, одновременно скользя взглядом по тексту «Моей жизни» Вольфа Мессинга. - Вы что, действительно были его учеником? Я перед ним преклоняюсь и очень жалею, что он свой дар растранжирил, зарабатывая деньги.

- Нет, - отвечал я. - Мы были знакомы, много беседовали. Я хотел разобраться, что такое феномен Мессинга, но... и вы, Александр Романович, тоже феномен, явление в медицине! Кстати, я не буду возражать, если вы закодируете меня, как Сашу, на всю жизнь…

- Вы что, алкоголик? - удивился Довженко и даже встал со стула.

- Как вам сказать? Я пьющий человек. Хотел бы вообще не прикасаться к спиртному. Но... питие на Руси — веселие есть!

- Раз не хотите, тогда не прикасайтесь. - И он сердито глянул в мои глаза. Я взгляда не отвел, как меня учил Вольф Григорьевич.

- Вас я кодировать не буду! У вас есть царь в голове... Ясно? И у меня он есть, - добавил Довженко.

Сколько лет прошло, а я помню эти слова. И после встречи я отказался от спиртного почти на пятнадцать лет.

В чем тут дело? Позже, бывая на сеансах А. Довженко, расспрашивал его о методе кодирования; читая статьи о нем, я удивлялся, если хотите, его простоте и ясности. Ведь мы все родились с некими «центрами» из нервных клеток в нашей подкорке. Это очаги возбуждения, которые не дремлют никогда. Они ведают ощущением, например, физиологического или сексуального голода. Мы осуществляем те или иные естественные желания, испытывая удовольствие до тех пор, пока не насытимся. И тогда центр выключает желание. Или, если хотите, это делает «царь» в нашей голове.

Но у нас от природы нет центров, которые регулировали бы наши «неестественные» желания. К ним относится приобретенное желание выпивать или курить. Тогда такой очаг возбуждения А. Довженко формировал своим «кодированием» у алкоголика искусственно. Технологию описывать не буду, но в результате пациенту объявлялось, что он закодирован на тот срок, который выбрал. И теперь год или два он не должен пить, иначе возникнут неприятности — может случиться инсульт, инфаркт или паралич. Добавлю, что перед этим больной давал подписку, что врачи не будут нести ответственности за возможные тяжелые последствия после употребления им спиртного.

В общем, ничего невероятного, мистического в методе Довженко я не увидел. Это была давно известная шоковая терапия, которую использовали даже жрецы Древнего Египта. Ее целью всегда было вселение в больного чувства страха (или, наоборот, благоговения) к явлению, веществу или человеку. А каким способом, не столь важно.

Замечу, что эффект кодирования напрямую зависит от интеллекта личности, от того, насколько искренне желание человека победить свою болезнь.

Я беседовал со множеством людей, которые прошли лечение по методу Довженко. Оно безвредно для здоровья, приводит к нормализации психики и функций нервной системы. Насколько мне известно, Александр Романович лично подготовил не один десяток учеников, которые и ныне продолжают его благородное дело. Среди них главный психиатр края, заслуженный врач РФ Игорь Былим, который хранит память о своем учителе.

*****

На могиле А. Довженко - мраморный бюст, около которого практически всегда живые цветы. Есть в городе улица его имени, в Москве работает благотворительный фонд школы имени Довженко...

Да, древнюю Феодосию прославили не только писатель А. Грин или художник И. Айвазовский. Это сделал и некогда скромный портовый врач Александр Довженко.

Сколько лет прошло со дня нашей с ним последней встречи! А я вижу его живым — кряжистого, доброго, отзывчивого, искренне любящего людей...