Чувство детской отчизны

Иде Полиховской уже за семьдесят, однако выглядит она молодо, и глаза у нее, как я это называю, - голубиные: взгляд ясный, прямодушный, детский. С таким человеком легко и приятно говорить. Поэтому, узнав, что Ида Михайловна по профессии детский врач-эндокринолог, я не удивилась. Так оно и должно быть: детские врачи и первые учителя не стареют и душой не черствеют.

Отец Михаил Веселов, в 1943 году перевезший семью из Челябинской области в освобожденный от немцев Ставрополь, работал журналистом в «Молодом ленинце», внештатничал в «Ставрополке». У него был прекрасный слог, он любил классику, особенно Пушкина, и, как драгоценное наследство, передал эту любовь детям. Вот Ида с мужем и решили – первенца, если будет мальчик, назовем Евгением, ну а девочку, конечно, Татьяной. Так и случилось. А через четыре года, когда ждали Евгения, на свет появились две близняшки – Наташа и Ольга, названные тоже в честь русских литературных героинь. Сегодня у Иды Михайловны три взрослые дочери, шестеро внуков, три зятя – все в ее жизни произошло так, как она и мечтала, став главой большого дружного семейства.

Две дочери - Татьяна и Наташа – пошли по стопам матери, причем старшая – детский эндокринолог. Их мужья также врачи. А вот третья дочь – банковский служащий, и муж ее тоже не по «медицинской части».

В сущности, ничего такого особенного в этой семье будто и нет. Просто все как-то по-божески хорошо: судите сами, никто из детей и внуков не пьет и не курит. У всех дочерей, словно без всяких на то усилий, дети растут умными, спокойными, никаких тебе современных драм, требований, истерик. Будто живут эти люди не в нынешней проблемной России, а в дореформенной, когда героями для детей служили Тимур, Павка Корчагин, Олег Кошевой… Когда старшеклассники писали сочинения по знаменитым русским романам, а по телевизору «крутили» добрые подцензурные советские фильмы. А про наркоманию, сексуальную революцию и поп-культуру мы говорили: это же все у «них», не у нас. И вот тут начинается истинное удивление – как же удалось так воспитать детей, чтобы заслужить право сказать вслед за Идой Михайловной: «Зато теперь у меня спокойная старость»…

- Знаете ли , - ответила мне она, - мы вот сегодня строим гражданское общество, в котором каждый должен бороться за свои права… А когда-то жили по законам общины и именно общинная совесть не позволяла детям «дурить» или бросать старых родителей. Теперь же богатый свезет мать в дом старости и никто его публично не осудит… Так что законы воспитания известны с древних времен. Все, что ты требуешь от своих детей, потребуй сначала от себя. Хочешь, чтоб они росли организованными, аккуратными, будь аккуратной сама. Хочешь, чтобы росли здоровыми, не кури и не пей сам. Или – чтобы речь их была умной и содержательной, ну так, значит, сами родители должны любить знания и очень серьезно относиться к родному языку. Бытующий теперь мат развращает души детей, любые педагогические усилия сводит на нет.

Другим правилом в этой семье служит приятная обязанность (да!) работать. Раньше дети Иды Михайловны, а теперь и ее внуки не знали и не знают, что такое бесцельное шатание по улицам, капризные требования – «хочу то», «хочу это»… У всех какие-то свои увлечения – танцами, пением, художеством, языками, спортом, интересные кружки, участие в конкурсах, олимпиадах. Тут не до уличных фантазий, успеть бы все. Но успевают, потому что такая, до краев заполненная жизнь интересна. Говоря о спокойной старости, Ида Михайловна имела в виду не отсутствие забот, а отсутствие горьких переживаний: «В душе радость, хотя бы от того, что вот и внукам передалась наша семейная любовь к русской литературе. А ведь что такое чтение? Это же не просто «занять время»… Нет, ребенок начинает всерьез думать о жизни, о себе, о людях»…

Однажды одна из дочерей, будучи еще девятиклассницей, сидела на скамье около дома с незнакомым мальчиком. Юноша курил, и Ида Михайловна заметила это. Когда дочь пришла домой, она выразительно посмотрела на нее и сказала, словно в шутку: «Знаешь, нам такой зять вряд ли нужен». Больше этот парень не появлялся. Вероятно, дочка без лишних слов согласилась с правотой матери, сумевшей в одно мгновенье увидеть не самый благополучный вариант ее судьбы. И так во всем – мама была и остается для детей большим авторитетом. И потому-то в маме заключена такая мощная внутренняя сила.

- А что же ваш муж? - спросила я Иду Михайловну с понятным любопытством узнавания.

- С нашим папой все было хорошо до 2000 года. Он был прекрасным отцом, хорошим инженером, работал на заводе «Автоматика», но в 90-е годы завод начал хиреть, людей раньше срока отправляли на пенсию. Муж все это страшно переживал и однажды потянулся к рюмке. Так продолжалось несколько лет, а четыре года назад его не стало. Что тут скажешь, очень больно и горько...

Тем не менее добрые традиции своего рода Ида Михайловна сохранила. Она вообще убеждена: чем больше детей в семье, тем легче их воспитывать. Сама логика большого «клана» приводит к тому, что старшие начинают помогать младшим. Дух коллективизма, царящий в многодетной семье, упорно и бережно обтачивает детский характер, вносит столь зримое спасительное чувство детской отчизны.

- Если существуют неблагополучные семьи, то прежде всего потому, что неблагополучными и несостоятельными оказались сами родители, - уверена Ида Михайловна. И с ней не поспоришь.