У костра цыганского

Позже я познакомился и с четырьмя его сыновьями. Хлопцы – хоть куда. Богатыри. И жены у них – одна красивее другой. Никого из этой семьи не видел я праздношатающимся по станице. К попрошайкам не относились.

Один из сыновей – Алексей. Весь в отца, только выглядит помощнее. Так и кажется, что может ударом кулака быка с ног свалить.

Чем-то старинным веет на его подворье. Хата и другие строения – постройки еще тех, советских, времен. В комнатах-клетушках чисто и ухоженно, но видно: здесь живут не «новые цыгане».

Ближе к выходу на улицу горит костер. На треноге большой чугун. Хозяйка что-то готовит.

Вечереет. Солнце давно спряталось за лесом. Дополняли эту идилию цыганчата разных возрастов. Сколько их – бог ведает.

Алексей Васильевич уточняет: «Больше тридцати. И все мои». Его слова как хочешь, так и понимай.

К еде я неприхотлив. Разносолами не избалован. Да и что можно приготовить из ничего на костре в этом огромном чугуне? Но, признаться, такого вкусного борща я никогда не ел. Хозяйка только счастливо засмеялась и молвила: «А если бы было еще и мясо!»

- И все же в чем секрет? Из ничего сварить такой вкусный борщ!

- В нем, - и она кивнула в сторону костра, за которым сидел ее муж. Затем подошла к мужу, уселась ему на руки, обняла за шею и полупропела, полупродекламировала:

- Лешенька, Алешенька, я ли не хорошенька. Веселая, бедовая, чернобровая!

В это вечернее время при ярких всполохах костра она была чертовски красивой. И совсем юной, а ведь она давно… прабабушка.