Восемнадцать дней ада

Наталья Владимировна родилась в грозненской тюрьме, куда была определена ее мама - жена политического репрессированного. Она не знает точной даты своего рождения: в метриках значится 1951 год, а на могиле мамы стоит другой год: 1954. Ее детство прошло в грозненском детском доме. После школы стала работать, а когда начались события в Афганистане, завербовалась в полевой госпиталь санитаркой – кормила и выхаживала наших солдат. Немало лет минуло, а воспоминания, как и прежде, терзают душу. Потому только и сказала: «Делала все, что в моих силах, чтобы облегчить страдания наших израненных мальчишек».

Вернулась в Грозный, вышла замуж. И снова военный конфликт. Жители укрывались в подвальных помещениях, потому что вокруг все взрывалось, полыхало огнем, в городе бесчинствовали боевики. Мужа разнесло снарядом прямо на глазах у Натальи, а вместе с ним сгорели и семейные документы, находившиеся в кармане его пиджака. У нее самой - ранение голени (неизвлеченный осколок - немой свидетель той поры - постоянно напоминает о себе мучительными болями).

- Отправившись за водой в одно из общежитий, - рассказывает Наталья, - я попала в лапы к боевикам. Сутки нас продержали в темном и сыром подвале, а потом стали заталкивать в крытые грузовики. Залезая, я замешкалась, и боевик сильно ударил по голове прикладом. Кажется, до сих пор не опомнюсь: повышается давление, резко ухудшилось зрение.

Заложников привезли в Дуба-Юрт, распределили по хозяевам, таким же бандитам. Наташа с утра до ночи мыла посуду, ее руки выше локтей были обварены кипятком, раны гноились и нестерпимо болели. На ночь всех загоняли в подземный гараж - прямо на землю было брошено грязное тряпье, которое служило постелью. На сутки полагались кусок баранины, крынка молока, лаваш. Ежедневные унижения и издевательства над людьми для боевиков были делом привычным. Но самое ужасное, что пережили пленники, - показательная казнь захваченных солдат Российской армии, которую Наташа до сих пор не может вспоминать без содрогания:

- Это были в основном молодые ребята лет 18-20. Нас заставили быть зрителями. Если кто-то из заложников не выдерживал и отворачивался, его били по лицу прикладами. Мальчишки падали перед злодеями на колени и умоляли пощадить, ведь дома их ждали мамы… Нелюди же, не дрогнув ни единым мускулом, отработанными движениями расправлялись с ними и при этом угрожали, что то же самое ждет тех, кто ослушается или попытается бежать.

На исходе восемнадцатых суток в этом году Наталью Попову увидел сосед-чеченец из Грозного, приехавший в селение навестить кого-то из родственников. Очень удивился встрече и пообещал помочь. Утром следующего дня он подогнал машину и велел русским женщинам лечь на дно кузова. Сквозь разрывы снарядов удалось прорваться в Грозный.

…Бросив квартиру, Наталья добралась до Ставрополя, откуда ее направили в дом-интернат для ветеранов «Бештау», что в поселке Иноземцево. Здесь у нее маленькая уютная комната, много друзей. Здесь она познакомилась с нынешним мужем - Алексеем Олейником, тоже хватившим немало лиха на своем веку. Они обвенчались в церкви, отпраздновали торжество всем интернатом. Наталью здесь любят. За сильный характер и добрую, отзывчивую душу. Она поет в местном народном хоре и пишет стихи. Обо всем. В том числе и о той проклятой войне, которая нещадно прошлась по ее судьбе, сделав вдовой, лишив здоровья и крова.

- В аду я уже побывала, и не раз. Страшнее пережитого не бывает, - сказала Наталья на прощание.