Василий Звягинцев. Пароль: «Одиссей покидает Итаку»

Повод – необходимость соединить и осознать его разнородную правоту. В прошлом военный врач, работавший на Сахалине, позже – аспи-рант кафедры философии Ставропольского пединститута. Человек, не принимающий большевистскую идеологию, но двадцать лет проработавший в партийно-советских органах. Писатель-фантаст, широко известный в «фантастических» кругах и издающийся в столичных издательствах. Убежденный сторонник монархии и… атеист. Им написан не один десяток романов, но когда говорят о Звягинцеве, прежде всего, называют его первую опубликованную в Ставрополе вещь: «Одиссей покидает Итаку». И это уже как пароль его творчества.

– Василий Дмитриевич, жизнь России настолько фантастична, что, кажется, ничего придумывать не надо. Живя в нашей стране, мы реально путешествуем в истории. Думали, капиталистическая страница уже перевернута, ан нет: мы опять герои то ли нашего, то ли «не нашего» времени.

– О да, история – вещь увлекательная. Но меня интересует не столько «фантастика», сколько человек, поставленный в необычные обстоятельства, то есть психология… Волнуют приключения духа, которые, если вспомнить Стругацких, гораздо интереснее приключений тела. А путешествия во времени… Так уж получается, что мысль фантаста опережает науку, историю, человечество. Нет вакцины от рака, бессмертия, реально работающего лучевого оружия и прочего. Даже космолет, способный долететь хотя бы до Плутония, не изобретен, а только придуман. Кстати, первый русский в современном смысле этого слова фантастический роман написан в 30-е годы XIX столетия. Преодолев погруженность русской литературы в реализм, Владимир Одоевский пишет «4 338 год».

– Эта книга, я поинтересовалась, была опубликована в 1926 году. Даже странно: революции, войны, разруха и «что нас ждет через тысячелетия?!»…

– Одоевского интересовали геополитика, государственное и мировое устройство… Он называет великие державы: Россию и Китай, описывает электронные поезда, и все это на сорок лет раньше Жюля-Верна.

– Говорят, вы предсказали появление Путина…

– В 1998 году, когда гадали, кто будет новым президентом, Лебедь, Лужков или другая «сильная рука», в интервью «Вечернему Ставрополю» я обрисовал портрет будущего президента, набор его психологических свойств: державность, интеллигентность, демократичность и т. д. Разумеется, никакого представления о Путине ни у меня и ни у кого другого не было, кроме одного нечаянного обстоятельства: Путин в то время возглавлял контрольное управление администрации президента, я же работал в контрольном управлении губернатора края и получал документы за его подписью.

– Значит, не случайно исследователи жанра называют вас основоположником криптоистории – истории скрытой и тайной. Что же дает вам смелость не просто фантазировать, а измышлять художественный мир, альтернативный или скрытый, но все-таки соприкасающийся с реальной Россией?

– Анализ происходящих событий надо делать исходя не из выпуска новостей, а адресуясь ко всему историческому опыту.

Все дело в масштабе зрения. Сегодня мы переживаем исторические события, сопоставимые с периодом Смуты. Потеря территорий, раскол элиты, предательство, обращение к Западу. Но и это время подходит к концу. В ближайшие 10-15 лет нас ждет процветание: после падения и агрессии мощь России всегда росла. Вот только о какой можно говорить «стратегии мышления», если огромную страну пытаются упаковать в крошечную четырехлетнюю выборную процедуру?!

– Признаюсь, год назад мне пришла странная мысль: как наш президент будет «убегать» от олигархов и американцев? Ну если только станет царем! А через пару дней на телеэкране появляется Бородин, занимающий пост в союзном государстве России и Белоруссии, и неожиданно произносит интереснейший текст: «Если мы попросим Владимира Владимировича, через пару месяцев у нас будет царь…». Можно упомянуть и о «Русской доктрине» – политологическом сборнике, в котором тоже говорится о «воспитании своего царя». Как вы оцениваете возможности восстановления монархии?

– Мой первый рукописный роман, написанный в 1964 году, начинался словами: «Когда рухнула советская власть и в России восстановилась монархия…». Для себя я уже определил, что либеральная демократия западного образца нам не подходит: чужая модель, к тому же уничтожающая идеалы как свободы, так и порядка. Будущее – преобразованное прошлое, а историческое прошлое России – монархия, основанная на русском психотипе, на традициях… Впрочем, думаю, монархию возродить сейчас невозможно: идея Богопомазанности царской власти сложна для скоропалительного усвоения.

– Но ведь и вы атеист…

– Я исповедую русскую православную культуру. Однако прецедент есть. В свое время Колчак объявил себя верховным правителем России. Ставить великие цели можно, лишь управляя страной длительно.

– Мы увлеклись прогнозами и забыли о печальном реализме, в котором пребывает наша ставропольская литература. Вы же человек активный, член правления Ставропольского отделения Союза писателей России. Как вы оцениваете ситуацию современной русской литературы?

– Вот уже двадцать лет авторы-реалисты не могут художественно осмыслить нынешнюю действительность. Тому много причин, но это факт. А ведь при социализме писали нормальные книги, и даже цензура не была помехой. Зато фантастика процветает.

– Это тема отдельного разговора, но если большая литература «молчит» вместе со своим народом, значит, им будет что сказать – дайте время… А фантастика… Да, люди поддаются своему желанию пережить нечто невозможное. И если это, как у вас, интеллектуальная проза, можно за читателей радоваться. В то же время в мире, а теперь и в России, люди испытывают страх перед будущим: футурошок. Как вы это объясните?

– «Футурошок» – название книги американского социолога Тоффлера. Речь идет о столкновении современного человека с прогрессом, который опережает и нарушает его традиционное существование, не позволяет контролировать время своей жизни. Фантастика же – такой вид литературы, который каждому дает «по потребностям». Хотите спрятаться от реальности, читайте «космическую оперу» и фэнтези. Интересуют философские размышления? – Ефремов, Стругацкие. Тонкий юмор? Лукин, Успенский, Шекли, Гаррисон. И так далее… В сущности, фантастика позволяет лучше адаптироваться к современному миру, потому-то ее и читают, а рынок лишь чутко улавливает читательские интересы.

– Как бы вы оценили мысль французского философа XVIII века Мари-Жана Гюйо: «Подлинное человечество существует в скрытом состоянии в животном мире, так же, как и будущее человечество до поры сокрыто в современном».

– Необычная мысль, к тому же она неожиданно верно отражает мышление фантаста: его стремление раньше других отыскать в будущем настоящее. Если бы коммунистические вожди в шестидесятые годы прошлого века прочитали и поняли «Трудно быть богом», «Хищные вещи века», «Попытка к бегству» Стругацких, вполне возможно, что у социализма и СССР была бы другая судьба.

– Насколько мне известно, в крае всего два профессиональных писателя-фантаста, оба – члены Союза писателей России, – Игорь Берег и Василий Звягинцев. Может быть, вам известны новые имена?

– Ежегодный фестиваль фантастики, который столько лет освещает ваша газета, конечно же, провоцирует у молодых авторов появление «гена фантастики». Возможно, нас ждут приятные открытия…

– Что вы пишете сейчас?

– Закончил роман «Скорпион в янтаре». Время и место действия: 1938 год, гражданская война в Испании, Сталин и его окружение, немного мистики и философии…

– Как-то Геннадий Хазанов, ставропольский кинокритик и киновед, рассказывал, что вы с ним, будучи библиотекарскими детьми, выросли в коридорах Ставропольской краевой библиотеки. Теперь же ваши книги находятся в ее фондах. Так может быть, уже тогда вы прозрели «что-то такое».., в «скрытом виде»..?

– Еще бы! Наверняка, мы тогда оба думали об одном и том же: «Вот спрячусь за полочкой и ка-а-к нападу на дружка!».