Андрей Попутько: о себе, жизни и газете

«Никогда не забуду то раннее морозное утро, когда перед выстроенным у самой Волги полком был зачитан грозный приказ И. Сталина № 227, который вошел в историю как приказ: «Ни шагу назад!». А в октябре 41-го я уже стал командиром отделения 997-го стрелкового полка 218-й стрелковой дивизии Южного фронта. Однако через несколько дней полк был брошен на левый фланг фронта – на защиту Астрахани. Потом были Миус-фронт, южные области Украины, Крымские высоты. Еще под Сталинградом, в песках Калмыкии мы часто пели песню «Ой, Днiпро, Днiпро...». И вот он – этот символ Украины. Но лишь на шестой день мы пошли в атаку, поддержанную мощным артобстрелом и авиацией. Наступление, как известно, увенчалось успехом.

Пересечение государственной границы – всегда символично. Первой из них на нашем пути была Польша. За отличные боевые действия при форсировании Вислы и овладение Сандомирским плацдармом получили благодарность И. Сталина, а чуть позже полку было присвоено звание Одерского. После взятия Дрездена все дороги вели на Берлин. А когда мы уже находились у заветной цели, неожиданно пришел приказ повернуть в Чехословакию. Так что торжественно праздновали Победу лишь 20 мая. Потом почти три месяца пешком шли домой.

После демобилизации я обосновался в Кисловодске. За плечами было всего три курса истфака института. Работать стал пропагандистом в военном госпитале, писал статьи в местную газету. Видимо, они и сыграли роль в моей дальнейшей судьбе. В декабре 1949 года горком партии рекомендовал меня редактором местной газеты «Советская здравница». На беседе в крайкоме партии признался, что опыта руководства редакцией не имею.

- Ничего, - успокоили меня. – В секторе печати в течение ночи тебе расскажут все детали, с утра приступишь к работе.

Ровно через год тот же секретарь крайкома снова пригласил меня к себе.

- Мы довольны вашей работой, поэтому решили предложить более сложную, - сказал он. – Редактором «Советской Черкесии» (будущего «Ленинского знамени»).

На такую должность уже надо было получить утверждение в ЦК КПСС. После беседы инструктор довольно тактично сказал:

- Поймите нас правильно: кто переходит на работу областного масштаба, должен подтвердить свои журналистские способности. Поэтому пусть вас не смущает наша просьба написать передовую статью. На любую тему. Факты желательно брать из жизни.

Редактором «Ленинского знамени» я проработал 15 лет, а в августе 1969 года был переведен директором краевой студии телевидения. Никогда не забуду холодный февральский день 1974 года. Только месяц тому назад я писал приветственный адрес редактору «Ставропольской правды» Павлу Дубинину по случаю его 50-летия, а теперь вот рядом с М. Горбачевым стоял в почетном карауле у его могилы.

- Вот так часто получается, - сказал я, - при жизни редактору достаются шипы и только при похоронах – розы.

- Да, к сожалению, так бывает, - согласился тот.

В тот момент я и предположить не мог, что через каких-то полгода меня пригласят в крайком, чтобы предложить пост главного редактора «Ставрополки». Надо сразу сказать, что с коллективом в этой редакции мне повезло. Цементирующим ядром была гвардия бывших фронтовиков – Г. Калмыков, И. Кравцов, А. Куликов, Е. Лукашевич, А. Маяцкий, П. Федоровский, Н. Циркель. Рядом с ними взрослела и мужала молодая поросль.

Лишь однажды на прием попросился один из сотрудников и почти шепотом сказал:

- Я бы хотел ввести вас в курс дела. – И он протянул мне свои записи. Прочитав несколько страниц, я понял, что это своего рода кондуит на каждого сотрудника редакции. Не скрывая возмущения, я порвал эти записки и бросил в корзину:

- Советую вам, - сказал я, - впредь на это не тратить бумагу и усилий. Я привык узнавать и оценивать людей не по доносам, а по их конкретной работе.

У меня, как у редактора, никогда не было проблем с финансированием газеты, с оснащением полиграфическим оборудованием, транспортом, связью. На любое критическое выступление газеты прежде всего остро реагировали райкомы и райисполкомы, прокуратура, милиция… Высокие требования предъявлял к газете первый секретарь крайкома КПСС, но и поддержку его газета ощущала постоянно. Поэтому рубрика «Меры приняты» была регулярной в газете. Помню, как возмущался нашим выступлением секретарь Труновского райкома партии:

- Я сейчас позвоню Горбачеву и расскажу, как газета издевается над районом, - кричал он в трубку.

Через некоторое время позвонил Михаил Сергеевич. Разговор шел совсем по другому поводу, а в конце я все-таки спросил:

- Вы читали материал по Труновскому району?

- Да они заслуживают еще большей критики, - ответил Горбачев.

На другой день уже в 9-00 в приемной меня ждал секретарь Труновского райкома с официальным ответом на нашу публикацию и слезно просил позвонить М. С. Горбачеву и доложить, что бюро Труновского райкома КПСС признало критику в газете правильной и справедливой.

«Ставропольская правда» постоянно участвовала во всесоюзных творческих конкурсах и многократно занимала там призовые места. Тема социалистического соревнования была ведущей в газете, за что редакция почти ежегодно поощрялась Почетными грамотами Союза журналистов СССР. Особенно жаркая пора была у журналистов в периоды жатвы. Мы публиковали карту края, на которой красной звездой отмечался район, выполнивший план хлебозаготовок. Это так понравилось в крайкоме КПСС, что рапорты районов немедленно пересылались в редакцию с резолюцией М. Горбачева: «Зажечь Звезду!»

Назад, в военные годы повернула меня находка на перевалах Кавказа ста трупов советских воинов. Много лет вместе с Владимиром Гнеушевым мы вели поиски различных материалов о боях в районе Марухского перевала. В 1963 году книга «Тайна Марухского ледника» впервые увидела свет. Нам пришлось продолжить исследования и были написаны книги «Дыхание лавин» и «Партизанский заслон». Этому предшествовали походы в горы, бесконечные встречи с героями тех сражений, их родственниками. Никогда не думал, что трилогия будет многократно издана и переиздана большими тиражами многими издательствами страны, найдет такой отклик в сердцах не только участников Великой отечественной войны, но и в душах молодого поколения».

Это лишь маленькая толика того, что пришлось на долю Андрея Лаврентьевича Попутько, о чем он смог написать в своих мемуарах. Работа, а по сути, жизнь в редакции приносит столько впечатлений и воспоминаний! Взять хотя бы его незабываемые встречи с К. Симоновым, С. Бабаевским, с космонавтами В. Быковским и В. Шаталовым, Р. Гамзатовым, В. Высоцким, М. Эсамбаевым, М. Бернесом, А.Эшпаем, Е. Леоновым, Л. Гайдаем и десятками других известнейших стране людей. Сколько ярких очерков могло родиться после бесед с такими людьми!..
А взять сослуживцев, с которыми ему пришлось работать и на Кавминводах, и в Карачаево-Черкесии, и в Ставрополе. Перечитал его «Исповедь журналиста» и поймал себя на мысли, что в каких бы отношениях он ни был с тем или иным человеком, у автора нашлись добрые слова в адрес каждого, чье имя попало на страницы книги. Даже для того, кто явился к нему с доносом на сотрудников «Ставропольской правды». Мы-то знаем кто это был…