Крестная сила

– Сколько раз просил не называть меня Герой, – министр прогресса едко усмехнулся, – Гера – это Зевс.

– Ну ладно, – обиженно ответила его молодая жена, – просто мне хочется называть тебя поласковей. И вообще я только хотела спросить…

– …кто такой Зевс? – опередил жену министр.

– Не делай из меня дуру, с тобой просто нельзя серьезно говорить…

– Ну хорошо, прости, у меня сегодня пресс-конференция, ты знаешь, как я люблю эти посиделки. Что ты хотела узнать?

– Так, ничего, прочитала про Ленина, что он, оказывается, создал государство. Но ведь все коммуняки дураки, а он какой же дурак, если создал государство?

– Ну и где ты это прочитала – в каталоге модной мебели?

– Знаешь, если ты так уверен, что я – непроходимая дура, как ты можешь вообще жить со мной?

Молодая женщина закурила, министр тяжело вздохнул.

– Леночка, ну зачем мы должны ссориться из-за таких пустяков?

– Ну мне же интересно. Ты тоже политик, и мне важно все, что касается тебя.

– Ленин – это не то, что меня касается… У него была простая задача: организовать людей под лозунгом «Грабь награбленное», а это легко. За этим пойдут. Мы, нынешние, служим справедливости. А справедливость, Лена, это когда у достойных есть все, а остальные, неумелые, молчат. И чем тише, тем для них же лучше. Заставить молчать – самое трудное.

– Так значит, ты умнее?

Министр покачал головой.

– В принципе – мы одно и то же. Он Ленин, а я – Еленин.

– Как это?

– Ну, Ленин – он был Ульянов, а я… Ты кто у нас? Елена. Значит, я – Еленин.

– Хитрец, – Лена потянулась и поцеловала мужа. – Можно подумать, что ты принадлежишь мне…

***

Бабушка Клава молчала послед-ние три года. Лицо ее было горестным, а блеклые голубые глаза будто глядели внутрь себя, в «мир иной». И длилось это с тех самых пор, как ее внук Дима вылетел на своем мотоцикле с проселочной дороги на трассу. Ехал он из цыганского поселка и был под дозой. Водитель КамАЗа даже не успел затормозить… На самом деле баба Клава все время говорила, но про себя: просила Бога за Диму, чтобы простил ему наркотики и пустил бы в рай… А люди думали, что она просто молчит.

***

На пресс-конференции журналисты задавали министру разные вопросы. Он же, игнорируя их смысл, говорил о своем. О том, что если деньги за нефть, не дай бог, хлынут в страну, их ждут сплошные беды. Обвальная инфляция, злокачественная опухоль коррупции, обвал экономики. Министру нравилось ощущать свое превосходство, доказывая, что черное – это белое, а белое – черное. Но все-таки он не любил эти встречи с журналистами, зачем вообще что-то доказывать? Чин у них такой, что и без доказательств хороши будут. Взглянул на студийные часы, стрелки показывали 17.25. До конца встречи пять минут. Время каверзных вопросов миновало. Он вдруг вспомнил, как одноклас-сники, меняя всего одну букву в его фамилии, звали его Стервятником. Но где они теперь? Спились, исчезли, рас-творились в пространстве. И, вдохновленный воспоминаниями, он взял инициативу на себя, воскликнув прямо в эфир: «Вообще нельзя баловать неподготовленное население деньгами. Деньги – это очень, очень важно и серьезно».

***

Баба Клава, пригорюнившись, сидела перед телевизором. Передача была скучная, но какая разница? Раньше, когда Дима был жив, она любила и сериалы, и концерты. А теперь все стало неразличимым. Она была занята уговорами Бога простить внука. На экране какой-то солидный мужчина что-то объяснял. Баба Клава не вникала, но одна фраза на мгновение привлекла ее внимание: «Нельзя баловать неподготовленное население деньгами. Деньги – это очень, очень важно и серьезно…»

Это он правильно, подумала баба Клава, в самую точку попал. От них, проклятых денег, вся беда. Если бы не деньги, кто бы торговал той гадостью, что Димку убила? Вся беда от них. Видно, хороший человек, и баба Клава перекрестила экран. Тяжело вздохнув, взглянула на часы. «Почти половина шестого. Пора идти за коровой».

***

Консилиум из светил медицины остался бессильным, определяя причину смерти министра прогресса. Молодой, полный сил, никаких признаков заболеваний, и такой нелепый конец. За пять минут до окончания эфира министр вдруг обмяк и сполз в кресле. Смерть была мгновенной.

Ставрополь.