Педагогическая трагедия

А начиналось все так здорово. В восемьдесят девятом было шумное бракосочетание. Поздравляя молодоженов, Нина Егоровна (то ли в шутку, то ли всерьез) сказала, что ее свадебный подарок – кооперативная квартира. Люба была на седьмом небе: другим приходится с нуля начинать, по чужим углам скитаться, а тут – отдельные хоромы. Чего еще желать?

Свекровь тоже, видимо, была довольна: сын, уважая профессию матери, выбрал не какую-нибудь швею-мотористку, а тоже учительницу. Значит, непонимания не будет. Все прочили молодым долгую и счастливую совместную жизнь.

Но люди предполагают, а бог располагает. В девяносто первом созданная семья распалась. Муж ушел, оставив бывшую жену с только что родившейся дочкой на руках. О причинах развода сегодня говорить вряд ли следует: кто прав, кто виноват, через полтора десятка лет судить трудно.

Любовь Павловна (так уважительно называли в школе молоденькую учительницу и ученики, и коллеги) в глубине души сознавала, что рано или поздно свекровь предъявит свои права на жилье. Успокаивало то, что бывший муж от случая к случаю выплачивал алименты (не будут же гнать нищих из квартиры). И другая мысль убаюкивала: пусть она, невестка, Нине Егоровне теперь чужой человек, но внучку-то просто так не оттолкнешь – родная кровь...

Всерьез Люба забеспокоилась, когда бывший супруг погасил все долги по алиментам. Поняла: что-то назревает. Заметалась. Оставила престижную работу. Ушла в поселок, где педагогам в порядке очередности предоставляли квартиры. Цель была уже совсем рядом (четверо коллег успели получить жилье), когда грянула перестройка. Объявленную последним генсеком квартирную программу быстренько свернули. Еще дважды молодая мама пыталась найти место, где предоставляют хотя бы угол, но с тем же результатом.

Беда грянула осенью 2006-го: из Подмосковья внезапно приехала бывшая свекровь. Через суд потребовала в трехмесячный срок освободить квартиру. Хотя Любовь Павловна морально готовилась к такому повороту событий, удар все равно оказался неожиданным. Куда идти, когда зима на носу? Как объяснить дочери, почему бабушка выгоняет их на улицу?

На внучке развернувшаяся судебная тяжба сказалась самым предсказуемым образом: отличница и общественница стала замкнутой, раздражительной, с пятерок начала скатываться к удовлетворительным оценкам. Любовь Павловна опасается, что у девочки может случиться нервный срыв.

У Нины Егоровны свои резоны: ей срочно понадобились деньги. То ли для себя, то ли для сына, который, в отличие от Любы, успел обзавестись новой семьей. Доводы о «родной крови» она не приемлет: дескать, не видела внучку практически со дня ее рождения и душой к ней не прикипела. Ей гораздо ближе приемные детки сына. А посему требует, чтобы девочка и ее мама перебрались на съемную квартиру.

Перебраться-то можно. Только чем за эту квартиру платить? Любовь Павловна сейчас не работает: состоит на учете в службе занятости. Дочка-десятиклассница на финансовое положение семьи, разумеется, повлиять не может. Как тут быть?

Закон, разумеется, на стороне Нины Егоровны. Она является собственником квартиры и вольна распоряжаться ею по своему усмотрению. Пусть Люба с дочкой прожили в этом доме без малого семнадцать лет. Пусть делали косметический ремонт, платили за коммунальные услуги. Пусть погасили вместо Нины Егоровны долг: те проценты, которые начислил банк после выплаты основной суммы за кооперативную квартиру.

На эти деньги Любовь Павловна возлагает свою последнюю надежду. Вдруг их учтут и позволят ей с дочерью прожить в квартире хотя бы до будущего лета. Может, работа подходящая к тому времени подвернется. Да еще с местом в общежитии...

Никому не собираюсь читать мораль. Тем более Нине Егоровне: педагог с более чем сорокалетним стажем добросовестно сеяла разумное, доброе, вечное. Может, не вина ее, а беда (беда всех нас) в том, что в современном российском обществе практически утрачены понятия морали и нравственности. Что библейская заповедь «Возлюби ближнего» котируется значительно ниже самой тоненькой пачки зеленых бумажек с изображением импортного президента. Право на ее стороне. А правда?