Тушите свет!

Читать всегда начинаю с «Зеркала дня», - рассказывает Г. Сердюков, - нравится, что четко, компактно, а иногда с юморком или иронией сообщаете основные новости. Потом берусь за анекдоты. Замечательно вы их подбираете! Все остальное, что посерьезнее, читаю тоже, особенно если заголовок понравится.

Анекдоты для этого человека – особая тема. Он, конечно, шутник и балагур, это с первой минуты знакомства понять можно, но были в жизни его и не очень веселые события, как раз связанные с анекдотами. В конце тридцатых учился Григорий в Пятигорском педучилище. Отличник учебы, косая сажень в плечах, молодой задор в глазах. В общежитии их двенадцать парней жили, а накануне выпуска подселили тринадцатого, какого-то приезжего. Тоже молодой, озорной, словоохотливый.

Как-то Григорий с другом купили на рынке черешни. Конечно, никакого упаковочного материала тогда, кроме газет, и в помине не было. Завернули в газету, в общаге всей компанией лакомились, а когда последнюю ягоду съели, вдруг обнаружили, что в газете была фотография Сталина. И так его, бедолагу, испачкали алым соком, просто до неприличия! Ну, пошутили, конечно, по-мужски, грубовато – все ведь свои. На том и забылась история. Но ненадолго.

20 июня 1941-го дипломированного учителя Григория Сердюкова арестовали прямо в поезде, когда он ехал домой. Как оказалось позже, не его одного, а еще нескольких парней из училища. Припомнили им и ту черешню, и шуточки, и анекдоты про отца всех народов тоже. А главный свидетель – тот, тринадцатый из общежития. Рассказчикам по восемь лет дали, а слушателям - по шесть-семь.

- Самое обидное, - говорит мой собеседник, - все воевали за Родину, а мы как враги народа - за колючей проволокой. Несколько раз я писал заявления, чтоб на фронт послали, и каждый раз приходил отказ.

После лесоповала вернулся он в Большую Джалгу, работал электриком. Понравилась девушка одна – приезжая учительница. А как познакомиться, не знает. Потом придумал: взял да и отключил линию на их улице. Ей тетрадки проверять надо, а света нет, вот Мария Ананьевна и прибежала за помощью к нему. Парень все чин чином отремонтировал, анекдотами девушку до слез рассмешил, а на другой день пригласил ее в кино. «Свадьбу с приданым» тогда крутили. Вскоре и собственную сыграли.

А в кино ходить Григорию так понравилось, что он решил поменять профессию и стал киномехаником. Рекламу тушью придумал писать, и на чем бы вы думали – на нашей газете, на «Ставропольской правде»! С бумагой-то проблемы тогда были. Номера с портретами вождей, правда, не использовал, выбраковывал. Народ и газетку бесплатно почитает, где возможно прочесть, и в кино приглашение получит. В общем, в клубе каждый день аншлаг. Вот так и стал наш герой отличником кинематографии СССР. Сорок лет демонстрировал он их, фильмы свои любимые, пока на пенсию не вышел. Но и тут без дела не остался. Давнее увлечение вышло на первый план: нравилось ему печной кладкой заниматься. печей переложил Григорий на своем веку несчетное количество. Но прежде того разрушил их немало, а если точнее – аккуратно, по кирпичику, разобрал. Это чтобы почерк прежних мастеров изучить. Правда, пришлось и на курсах поучиться в Ставрополе. Несколько месяцев 72-летний курсант делился с безусыми мальчишками своим опытом, прежде чем получить удостоверение.

- У других, может, и красивше получается, а мои печки греют хорошо, - самокритично заявляет он.

Но я думаю, если б некрасиво работал, не приглашали бы его за сотню верст в соседние районы да в Калмыкию. Скромничает дед Гриша. Он и сейчас в округе нарасхват, несмотря на возраст, уж девятый десяток идет.

В последние годы, правда, некогда ходить в самодеятельность, он ведь на сельской сцене незаменимый конферансье был. А еще заметки в местную газету «Степные зори» писал, лауреатом многих конкурсов – районных и даже краевых - стал.

А все творчество души Григорий Андреевич теперь посвящает Богу. Местный священник отец Серафим даже доверяет ему выступать с проповедями по праздникам. Старается дед Гриша и сам жить по заповедям Господним, не грешить. А вот рассказывал мне жизнь свою и вспомнил вдруг: в молодости не признался он жене, что штучки с отключением света – его рук дело.

- Старый грех, а покаяться надо, - говорит он, - вечером позвоню ей, она в Москве сейчас, в больнице.

Но я думаю, Мария Ананьевна за эту шутку 55-летней давности совсем на мужа не в обиде.