Тактика выжженной земли

- Никаких надуманных ограничений или запретов не будет, - заверила Валентина Васильевна, - как охотились, так и будем охотиться. Дело в том, что нормативный документ, принятый правительством края, не прошел экологическую экспертизу. Сейчас он возвращен и будет доработан в связи с требованиями федерального законодательства. Рядовых охотников и всех жителей Ставрополья больше должны волновать местные негативные факторы, влияющие на количество дичи…

В. Фрезе решила поделиться с читателями «Ставрополки» наболевшим. И факты привела вопиющие.

Прошел пал – зверь пропал

Горящая после уборочной страды стерня, пылающие камыши и лесополосы в конце лета становятся в нашем регионе обыденными явлениями. Власть издает грозные распоряжения, мечутся по угодьям в поисках поджигателей сотрудники госпожнадзора, а красный петух продолжает безнаказанно гулять по полям.

В прошлом году в Петров-ском районе начисто выгорел огромный участок охотугодий, где издавна селились дикие свиньи и фазаны. В пламени погибли десятки поросят. Жители окрестных сел находили на пепелище обгорелые тушки петухов и курочек, которые не смогли уйти от огня. Ущерб составил сотни тысяч рублей. Но даже малая его толика до сих пор не возмещена, хотя правоохранители вроде бы установили поджигателя.

Накануне нынешнего охотничьего сезона на полях у хутора Демино громадными стаями перелетали перепелки. Любители пернатой дичи потирали руки: мол, будем с добычей. Но прошел по стерне пал – и перепел пропал…

В этом году под вопросом грядущее открытие охоты на пушного зверя в Андроповском районе. Причина все та же – выжженные поля и пастбища. Негде спрятаться зайцу, ушла мышковавшая в этих местах лисица. Пал прошел по полям Изобильненского, Шпаковского, Грачевского, Красногвардейского и многих других районов.

Случается, солома загорается от случайно брошенного окурка, непогашенного костра. Но чаще всего стерню сознательно, с согласия руководителей сельхозпредприятий, поджигают сами крестьяне. Знают, что в огне гибнет дикая живность, что выгорает верхний, наиболее плодородный слой почвы, уничтожаются полезные микроорганизмы, но все равно идут на противоправные действия. А причина такая: ГСМ дороги, пройтись плоскорезами по пепелищу значительно легче и дешевле, нежели пахать свежеубранное, усыпанное измельченной соломой поле.

Нарушителей устанавливают, штрафуют. Но суммы, предусмотренные Административным кодексом, настолько мизерны, что на эти штрафы уже перестали обращать внимание. Видимо, необходимо жест-кое решение на уровне краевого правительства, предусматривающее серьезную ответственность юридических и физических лиц за такие поджоги. Равно как и за использование запрещенных ядохимикатов. Запреты существуют. Но грызунов на полях продолжают травить средствами, от которых гибнут заяц, лисица, кабан. С виновных – как с гуся вода…

Волчья напасть

Серых хищников на Ставрополье ныне, по предварительным подсчетам, более тысячи. Для сравнения: в начале девяностых волков было около сорока особей. За прошлый охотничий сезон уничтожено триста с лишним четвероногих разбойников. Результат вроде впечатляющий, но охотовед СКООиР Алексей Друп считает, что этот «пробел» будет восполнен подрастающими выводками волчат.

Там, где зимой и осенью резвится стая серых хищников, практически не остается никакой живности. Волки поедают все: перепелов и куропаток, зайцев, не брезгуют лисицами, в последнее время нередко режут и домашний скот.

Зверь хитрый, опасный, осторожный. Добыть его непросто. Случается, сотни верст исколесишь на машине, протопаешь десятки километров пешком, потратишь уйму времени, прежде чем возьмешь этот трофей.

Удовольствие не из легких и не из дешевых. Поэтому в Астраханской, Новгородской областях, в Республике Коми «волчатников» поощряют из региональных бюджетов: за каждую добытую особь выплачивают от двух до шести тысяч рублей. В бюджете Ставрополья такая строка не предусмотрена. Потому серые разбойники, бывает, режут до нескольких десятков овец за сутки (съеденную дичь вообще посчитать трудно). Некоторые руководители сельхозпредприятий, на территории которых охотник убивает волка, премируют удачливого стрелка бараном. Не все…

Общественной организации охотников взвалить на себя бремя финансового поощрения всех без исключения «волчатников» слишком накладно. Даже если по две тысячи платить. Напомню, в прошлом сезоне уничтожено более трехсот четвероногих разбойников. Выходит, пришлось бы раскошелиться на шестьсот тысяч рублей. Задача не по карману. Поэтому руководство СКООиР обратилось с этой проблемой в правительство и Госдуму края. Ответа пока нет.

Нет кардинального решения и по другому вопросу: на каждой кошаре живут до десятка собак. В большинстве случаев их не кормят и на цепь не сажают. Об охотничьих повадках ближайших волчьих родственников, думаю, рассказывать нет необходимости: в радиусе десятка километров не остается не только промысловой дичи, но и сусликов, и тушканчиков всех поедают. Что делать?

В Венгрии, например, любую собаку, появившуюся в охотничьих угодьях, безжалостно отстреливают. У нас этот номер не пройдет: чабан в суд подаст, замучаешься материальный ущерб выплачивать, Общество охраны животных возмутится: дескать, обижают лучшего друга человека. А ведь эти «друзья» даже в госзаказниках сбиваются в стаи и разрывают на части молодь косуль и кабанов, искореняют зайцев…

Государство - это мы?

За минувший охотничий сезон штатные сотрудники СКООиР вместе с работниками милиции и Россельхознадзора задержали 105 браконьеров. Двуногие хищники «плодятся» под стать волкам. И названная цифра была бы раза в два больше, если бы работники общественной организации имели право действовать самостоятельно.

Но тут вот в чем загвоздка: обнаружив человека, злостно нарушающего правила охоты, согласно действующему российскому законодательству, задержать его и составить протокол егерь не имеет права. Он может лишь сделать сообщение в Россельхознадзор. Процедура реализации этого сообщения федеральной службой такова, что браконьер посмеивается, а штатный сотрудник СКООиР кусает локти: бензин жег, машину бил, нарушителя выслеживал, поймал с поличным – и все впустую. Как метко заметила Валентина Фрезе, огород нам дали, а охранять его по-настоящему не позволяют.

Почти такая же картина с воспроизводством дичи. Решило, например, правление краевой общественной организации охотников в этом году завезти из Ростовской области и выпустить у нас на Ставрополье несколько десятков зайца-русака. Намерение благое – влить в популяцию «свежую кровь». И недешевое – одна особь дичи стоит три тысячи рублей. Но оказалось, что планы невыполнимы: прежде чем закупать и выпускать зайчиков, надо произвести экологическую экспертизу той местности, где они будут жить. А экспертиза эта стоит в десяток раз больше, чем сами русаки.

Парадокс получается: дичь у нас государственная, и деньги за лицензию на ее отстрел получает государство. А вот государственную экологическую экспертизу по поводу расселения купленной охотниками на стороне дичи надо проводить за счет СКООиР. Формальной логике такое «законотворчество» не подвластно.

Неутешительные выводы

В народе говорят, мол, куда ни кинь – всюду клин. Так и в нашем охотничьем хозяйстве получается. Дичь уничтожают рукотворные пожары, рвут волки и собаки, стреляют из-под фар браконьеры, ее травят ядохимикатами… И то, что у нас в крае после проведения соответствующего учета еще остается возможность побродить по полям с ружьем, за-слуга, скорее, самих добросовестных охотников, но отнюдь не государства и не местных властных структур.

Если рухнет охотничье хозяйство, то уже через десяток лет наши дети будут слышать по ночам только вой серых разбойников, а на закате и рассвете вместо посвиста утиных крыльев и перепелиных песен будет раздаваться лишь воронье карканье.