Светлая память

Вадим Белоусов был членом Союза российских писателей, известен он и как яркий публицист перестроечного времени. Из последних его вещей, вышедших в печать, известен сборник рассказов и повестей «Любимый муж в командировке». Вспоминая его, каждый указывает на какой-то известный ему одному штрих. Говорят, Вадим Александрович собирал коллекцию всех выходящих в нашем крае газет. Поэт и художник Татьяна Третьякова-Суханова, председатель ставропольского отделения Союза российских писателей, рассказывает, что его любимой книгой был роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита». В 2000 году Вадим Александрович ушел из жизни. Добрая память о нем сохранилась и у читателей газеты, и у его бывших коллег.

p2 Смотрю внимательно на лица

Анатолий Филатов: «Как человеку, причастному к литературному творчеству, хочется внести свой посильный вклад в дело сохранения памяти нашего земляка и писателя Вадима Белоусова. Много лет следя за возглавляемой им «Литературной гостиной», я видел, как внимательно он относился к своим корреспондентам – признанным и начинающим поэтам и прозаикам, помогая одним не терять веры в свои силы, другим – быть примером. Когда-то он открыл рубрику «Литературная полка», чтобы знакомить читателей с книгами, авторы которых дебютировали в «СП». После Екатерины Полумисковой я был вторым со сборником стихов «Мартовское солнце». Свой новый поэтический сборник «С открытой душой» посвящаю памяти Вадима Белоусова».

Душа
Припоминаю вздох и голос мамин:
«Болит душа!» И я с вопросом к ней:
«А где болит?» – Она с лицом усталым
Взяла меня, прижав к груди своей.

Ее глаза туманились слезами,
И я, своей не чувствуя души,
Обняв за шею тонкими руками,
Лицом слезинки вытереть спешил.

Случалось, в разговорах взрослых слышал,
Мол, слезы заразительны, как смех.
Но сам не понял, как же это вышло,
Что с ней заплакал на виду у всех.

В плечо  уткнувшись, слезы вытирая,
Я плакал долго, горестно, навзрыд.
Эх, если б знать: душа, она какая?
И как утешить, если заболит?

Сон
Ощутил я души волненье,
Как доныне не ощущал!
Отпустило вдруг притяженье,
По желанию я летал!

А летал без особой цели,
Как летают только во сне,
Ни дожди, ни ветра не шумели,
Ни внизу, ни вон там – в вышине.

И не знаю, чего хотелось.
В этот чудный полетный час
Все менялось, цвело, вертелось,
Удивленный, промчал Пегас.

Только вижу: Земля уходит
Быстро-быстро, в размер мяча.
Пропаду я в такой свободе!
Обуяла меня печаль.

Не найти мне назад дороги.
Сила Божья! Верни меня.
В мир, где радости и тревоги,
Горы, реки – вся мать-земля!

Чужое
Живу я в городе, а будто бы в деревне:
Собаки лают, петухи кричат.
И уж совсем – как на колхозной ферме,
Вот-вот, глядишь, коровы замычат.

Еще на памяти, еще совсем недавно
У жизни был размеренный уклад –
Кто поле в сроки засевал исправно,
Кто сталь варил, кто заступал в наряд.

Деревня – городу, а тот – деревне
На помощь шли. Как по-другому жить?
Но, дернув левых вправо, правых – влево,
Нас начинают «новому» учить.

И вновь о ценностях смешенье мнений,
Так этому  ж конца и края нет,
Когда у сбитых с толку поколений
Разрушили преемственности след!

Ведь это наши деды  проходили,
Расплачиваясь жизнью и страной.
Как быстро мы  уроки позабыли,
Как мы смешны в наивности слепой!

***
Радуюсь успехам, грущу об утратах,
Жизнь принимая, какая есть.
Если сильно достанут, ругаюсь матом, -
И помогает, снимает стресс.

Присматриваюсь внимательно 
к лицам спокойным,
Не пропуская тех, кто шустрей:
Вдруг это поможет разобраться в погоне
Долларов, евро, крон и рублей.

А куда деваться? Жизнь такая настала,
Хочешь не хочешь, во все вникай,
Товаров-то много, да денег мало,
Нету работы, хоть помирай.

Стою, задумавшись, вспоминаю былое –
Бедным был – на самолетах летал!
Как же теперь? Что же это такое?
Жизнь понимать совсем перестал…

Несозревшая власть
Всегда под лозунгом «Вперед!»,
Упрямо, смело, как эскадра,
Себя ломая, шел народ
В коммунистическое завтра.

Успех казался недалек.
Но, несмотря на все старанья,
Не вырос каменный цветок
В октябрь заложенного камня.

И август – не апрель, не май, -
Он не дает весенних всходов,
И не цветет российский край,
На власть свою меняя моду.

Она, рожденная в пылу
Баталий, распрей, похоронок –
Как снег на голову, как плуг,
Как недоношенный ребенок…