Нерентабельная рента

Cтарикам, которым не хватает нищенской пенсии ни на еду, ни на лекарства, обещают солидную ежемесячную «прибавку, медицинский уход, улучшенное питание и много еще всяких благ. И вот пенсионеры, убаюканные видениями златых гор, готовы подписать договор, практически не глядя. И зачастую платят за это самой дорогой ценой, оставаясь либо без крыши над головой, а то и пополняя милицейские списки пропавших без вести. Случаи, когда обманутым пожилым людям удавалось вернуть родные стены, можно перечесть по пальцам. Один из них произошел недавно в краевом центре с 83-летней пенсионеркой Анной Ивановной Скрипка, живущей в однокомнатной квартире в многоэтажке по улице Мира.

В конце прошлого года старушку стало подводить здоровье, да так, что даже по квартире ей приходилось передвигаться, опираясь на табурет. Каждый поход в магазин или аптеку превратился в многочасовую пытку. Тогда-то и решила Анна Ивановна нанять себе помощницу – чтобы за скромную плату делала то, что самой хозяйке не под силу. Валентину С. бабе Нюре порекомендовала одна из соседок: дескать, женщина порядочная, достойная и рада будет подработать, ухаживая за пожилым человеком. Улыбчивая, вежливая Валентина пенсионерке понравилась.

Деловитая такая и все по закону хочет делать: с первых дней начала убеждать, что обязательно необходим договор об уходе... Мол, я буду за вами ухаживать, кормить-поить-лечить, а вы мне завещаете квартирку, которая перейдет ко мне в случае вашей смерти. И уговорила старушку.

- Валя привела нотариуса, которая что-то читала, стоя ко мне спиной, - вспоминала потом Анна Ивановна. – Я так ничего и не поняла, что она говорила. Потом мне велели расписаться в бумагах, но о том, что это не договор по уходу за мной, не сказали.

В результате вместо договора о пожизненной ренте Скрипка подписала совсем другой документ - генеральную доверенность на имя дочери С. Елены, которая получила право совершать вместо Анны Ивановны любые сделки. Получив бесценный документ, мать и дочь быстро приватизировали муниципальную квартиру на имя Скрипки, а через два дня Елена от имени Анны Ивановны... продала квартиру за 500 тысяч рублей (и это-то в центре города!) своей матери. Та, не мешкая, зарегистрировала право собственности. Естественно, обо всех этих операциях старушка ни сном ни духом не ведала.

- Однажды мы с соседкой Наташей возвращались домой, - рассказывает соседка пенсионерки Людмила Михайлова. – Видим, на лестничной площадке у своей двери сидит Анна Ивановна. Бледная, волосы распущены, еле бормочет что-то. Мы бросились к ней: «Что случилось?». Она и говорит: «Люда, дай мне хлеба, я голодная, Валя ко мне не ходит давно...». Я завела старушку в квартиру, накормила, успокоила как могла. Посмотрела документы и ахнула – в домовой книге вместо ее фамилии уже красовалась другая. Объяснить, как это получилось, Анна Ивановна не смогла – она просто не понимала, о чем идет речь, почему ее квартира теперь не ее, когда и как она ее успела продать.

Неизвестно, как бы события развивались дальше, чем бы закончился инцидент для пенсионерки, не будь жильцы именно этой пятиэтажки столь дружными, близко принимающими к сердцу проблемы и беды друг друга. Соседи сразу же встали на защиту старушки: в милицию и прокуратуру полетели жалобы и просьбы разобраться с законностью сделки. Но… силовые ведомства в данном случае повели себя не совсем красиво. Дело об обманутой бабе Нюре, видимо, показалось им не стоящим внимания – на жалобы жильцов дома из правоохранных ведомств приходили лишь вялые отписки и отговорки типа: «а может, она и впрямь продала квартиру, да по старости забыла, куда спрятала деньги». Отписки соседей бабы Нюры не остановили: они добились, чтобы дело о квартирном обмане попало в суд, в складчину наняв адвоката. Отложив все свои дела, они обивали пороги ведомств, чтобы защитить пожилую женщину. Ведь все прекрасно понимали, что никаких денег Анна Ивановна от С. не получала, что старушку просто облапошили.

Решением Промышленного райсуда Ставрополя сделка купли-продажи была признана недействительной.

Сейчас все треволнения для Анны Ивановны позади – суд вернул ей право собственности на квартиру и постановил взыскать с ответчика в пользу старушки 3000 рублей за возмещение морального вреда (кассационная инстанция, куда, кстати, обращалась ответчица, оставила приговор без изменения), но Скрипка до сих пор очень переживает. На нервной почве у пенсионерки обострился сахарный диабет, и ноги совсем не слушаются. В квартиру пускает только хорошо знакомых людей, не открывая дверь ни почтальонам, ни прочим посетителям из разных ведомств, – боится. При воспоминании о пережитом плачет - ведь неизвестно, где бы пришлось коротать ей остаток жизни, не вмешайся в это дело добрые люди. А домком для ухода за Анной Ивановной нанял проверенного человека «из своих» - соседку Марию Сергеевну, за которой больная бабушка как за каменной стеной.

- Живу я сейчас хорошо, - хвалится баба Нюра. - Маруся все хорошо делает, вкусно кормит, заботится обо мне. Я теперь ученая – никаких документов без своих соседок-спасительниц подписывать не буду.