То потухнет, то погаснет федеральный светофор

В этой истории нет конкретного злодея, прикарманившего государственные денежки. Нет в ней и других нехороших людей. Есть обстоятельство непреодолимой силы, в роли которого выступил федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления», введенный в действие в нашем крае на год раньше, чем во всей России. Впрочем, обо всем по порядку.

Трудная биография

Надо признать, что у СМЭП была трудная судьба на всем протяжении его деятельности. Его переименовывали, передавали из ведомства в ведомство… А началось все в семидесятых годах прошлого века, когда на просторах СССР начала создаваться тотальная, скажем так, система безопасности дорожного движения. Хорошая была задумка. И воплощена соответственно, согласитесь. Ведь работает до сих пор, несмотря на все перестроечные пертурбации.

Итак, 20 июля 1972 года постановлением Совмина СССР «О дополнительных мерах по обеспечению безопасности дорожного движения» на МВД республик были возложены обязанности по оснащению городов и сел техническими средствами регулирования и автоматизированного управления дорожным движением, то есть светофорами. Это если коротко. Потому что перечень всего того, что делают специалисты нынешнего СМЭПа, занимает не одну страницу.

Итак, специально для того созданные управления (СМЭУ) исправно строили и обслуживали светофоры, изготовляли дорожные знаки и прочее сначала под крышей ГАИ, позже – до 1992 года - напрямую подчинялись региональным органам внутренних дел. А дальше началась уже российская катавасия. Сначала был принят закон о милиции, потом постановление Верховного Совета РФ о порядке введения его в действие, потом постановление российского правительства «Об организационных мерах по выполнению…» И, наконец, постановление главы администрации Ставрополья о мерах по выполнению всего предыдущего бурного законотворчества, которым СМЭУ было выведено из состава УВД администрации Ставропольского края и подчинено краевому комитету по управлению имуществом.

Вряд ли кто помнит детально события того бурного постпутчевского года. Но изменить хотели все и вся. И, в первую очередь, как их тогда называли, карательные органы. Дискутировались вопросы о передаче из системы МВД непрофильных подразделений: отделов по работе с несовершеннолетними в Минпрос, лечебно-трудовых подразделений – в Минздрав. В итоге - никого никуда не отдали, реформа коснулась только СМЭУ. Задачи, естественно, оставались прежними. А вот имущество, то бишь, светофоры и все прочее, стало краевым.

Такая «головная боль» краю оказалась лишней. Была предпринята попытка отдать имущество на баланс городам и весям (чем не нынешняя муниципальная реформа?) Те активно отказывались. Имущество не только принять нужно было, но еще и содержать, и обслуживать. А на это не было денег. В итоге в конце того же 1992 года было принято соломоново решение: создать товарищество с ограниченной ответственностью «ОРУД» и «сгрузить» ему и светофоры, и дорожные знаки, и другое хозяйство. «ОРУД» успешно продолжал дело предшественников, а краевые власти также успешно оплачивали его работу через коммунальное ведомство.

В 1995 году пришло новое время. А вместе с ним и новые песни. Опомнилось МВД России: безопасность дорожного движения – дело-то государственное, а занимаются им по всей стране какие-то ТОО. Министерство вошло с инициативой в правительство РФ, то вняло доводам милиции и создало единое госпредприятие. Светофоры и т.п. вновь отдали под крыло милицейского ведомства.

Так завершился первый круг, приведший к сегодняшнему аду. Но это было еще полбеды. Вторая ее половина началась тогда, когда накопленную собственность передали в Минимущество РФ. Теперь на основании ряда постановлений, которые сейчас нет смысла цитировать – она была занесена в федеральный реестр без права отчуждения и приватизации.

Так на Ставрополье, впрочем, как и во многих других регионах, появились федеральные светофоры и дорожные знаки. А обслуживать их с января 1996 года стало УП «Ставропольгостранссигнал», преобразованное позже в СМЭП.

Вот такая трудная выдалась биография у этого предприятия. Впрочем, последние десять лет оно функционировало вполне успешно. И вот почему.

Денежный вопрос

Принятый в декабре 1995 года федеральный закон «О безопасности дорожного движения» давал возможность краевому правительству финансировать мероприятия, которые проводит ставропольское СМЭП (на сегодня это филиал ГОССМЭП российского).

В 2002 году была разработана и утверждена региональная краевая целевая программа «Повышение безопасности дорожного движения в Ставропольском крае на 2002-2005 годы». Исполнителем одного из ее пунктов и был определен СМЭП. Ежегодно на претворение в жизнь этого пункта стабильно выделялись деньги из краевого бюджета.

Проблемы возникли в начале нынешнего года, когда Ставрополье стало пионером в организации местного самоуправления. Сейчас сторонники этого закона, в том числе, и в верхних эшелонах обеих ветвей краевой власти, много и горячо говорят, что пессимисты, выступающие против, не правы. Закон, мол, внедрен экспериментально, так что есть возможность все исправить.

Сложившаяся в этой истории ситуация доказывает, что исправить более чем за полгода ничего не удалось. И отнюдь не потому, что не хватает желания. Нет возможностей. Впрочем, их никогда и не было ни у одного экспериментального кролика, попавшего в тупик. СМЭП и власти Ставрополья тоже в нем оказались. Как это произошло?

Законодательная яма

Итак, ситуация на начало года сложилась такая. В бюджете края были выделены 20020 тысяч рублей на целевую программу по безопасности дорожного движения. В марте министерство промышленности, транспорта и связи заключило со СМЭП договор. Комитет по ценам признал это предприятие единственным субъектом оказания услуг по обеспечению дорожной безопасности. Все вроде правильно. Но…

В январе начался этот самый муниципальный эксперимент, которым к ведению муниципалов отнесены все дороги за исключением федеральных и региональных. А оказалось, что на этих местных дорогах стоят федеральные светофорные объекты и знаки, обслуживание которых уже не может финансироваться, как раньше, из краевого бюджета.

Впрочем, начало года – до мая – прошло относительно спокойно. Деньги СМЭПа поступали исправно. Пока работавшие в крае аудиторы Счетной палаты РФ в числе других претензий к руководству Ставрополья не назвали и эту. В июне руководство СМЭПа получило письмо из краевого минпрома о прекращении дальнейшего финансирования в связи с невозможностью передачи технических средств организации дорожного движения в собственность Ставропольского края. Таким образом безопасность дорожного движения была поставлена в прямую зависимость от имущественных разногласий.

Можно, конечно, сколь угодно говорить о том, что формальный признак возобладал над логикой жизни, но от этого ничего не меняется. Кстати сказать, на одном из заседаний в правительстве вице-губернатор Борис Калиничев заявил примерно так: деньги потрачены пусть нецелево, но на нужды края. На что губернатор Александр Черногоров резонно возразил: в этом еще нужно убедить Счетную палату. Дай Бог, чтобы удалось.

Но пока ситуация не изменилась.

Директор СМЭПа Андрей Лазуткин особо подчеркивает:

- Виновных здесь нет. Есть проблема. Мы стали заложниками ситуации. И она может стать взрывоопасной.

То, что предприятие продержалось три месяца без основного финансирования, – чудо. Но поставщики уже просто не могут кредитовать его и дальше. Нет бензина, нет запчастей – нет возможности продолжать работу. А если вспомнить, что в одном светофоре только лампочек четыре десятка, то последствия легко можно представить: сумбур вместо дорожного движения. Более того, разваливается производственный комплекс, который создавался годами и усилиями многих людей.

- Это управленца, бухгалтера легко можно найти, - говорит замдиректора СМЭП Вадим Степанов. – А где найти электронщика, специалиста по светофорным объектам, согласного к тому же работать за очень небольшую зарплату?

…Обида у сотрудников

СМЭПа на краевую власть, конечно, есть. Людям недосуг вникать в тонкости реформы. Ведь власть им гарантировала зарплату, подписав соответствующий договор. А теперь не платит. Впрочем, и мне было непонятно, почему в августе, когда ситуация стала критической, а светофоры могли погаснуть уже в любой день, в отчете министерства промышленности перед членами правительства об этой проблеме не было сказано ни слова.

Обстоятельства непреодолимой силы

Интересно, что в договоре, определяющем отношения минпрома СК и СМЭПа, есть пункт об обстоятельствах непреодолимой силы. При них – природных явлениях, военных действиях и прочих – стороны освобождаются от ответственности. А если эти обстоятельства, их последствия будут длиться более трех месяцев, то контрагенты «обсудят, какие меры следует принимать для продолжения оказания услуг». Получается, что закон об общих принципах организации местного самоуправления и стал таким обстоятельством непреодолимой силы. Стороны явно не могут найти приемлемого решения.

Хотя, казалось бы, есть очень простой выход: передать государственные полномочия по обеспечению безопасности дорожного движения муниципальным образованиям. Увы, соответствующий краевой закон пока не принят. Переписка по всем этим вопросам составляет увесистый том. То, что предлагает Андрей Лазуткин и его команда, не устраивает краевую власть. А они говорят следующее: законодательно нигде прямо не определено, что проблемы безопасности входят в комплекс вопросов, решаемых на местном уровне. Впрочем, нигде не указано, что это государственные полномочия. А, значит, субъект Федерации вправе принимать и решать эти вопросы.

Вместо четкого, понятного решения мы получили чехарду, которая может привести к тому, что рано или поздно все светофоры на Ставрополье могут погаснуть.

Эксперимент экспериментом. И, конечно, хорошо, что Ставрополье пошло впереди России всей. Но идти впереди - это значит и раньше других не только обсуждать, но и принимать решения. И не бояться за это отвечать.

А если все-таки светофоры погаснут?

Р. S. Как сообщили нам в краевом министерстве промышленности, транспорта и связи, сейчас острота ситуации несколько снята. 22 августа СМЭПу были перечислены 2600,4 тысячи рублей. Это и долг за май-июнь, и аванс на третий квартал. Деньги выплачены. Проблема осталась.