Владыка Феофан: Сердце мое с ними навсегда!

- Тема Беслана – это тема скорби и боли. К ней очень трудно возвращаться даже год спустя. Впрочем, она постоянно присутствует в сознании общества – и тех, кто там был, и кто лишь сопереживал со стороны. А особенно, конечно, тех, кто потерял своих родных и близких. Страшная вещь происходит в мире: что-то надломилось в людях. Телевизионные новости – как с фронта: упал самолет – погибло сто человек, утонул корабль – погибло сто человек, взорвали здание – погибло двадцать-тридцать человек… И к сожалению, народ начинает к этому привыкать как к чему-то обыденному! И невольно думаешь, а надо ли так широко оповещать обо всех этих несчастьях?..

Убийство детей – это, на мой взгляд, уже полное извращение во взаимоотношениях людей. Некая группа, прикрываясь какими-то «идеями», поднимает руку на самое святое, самое беззащитное… И убивает варварски, с неслыханным садизмом, жестокостью, которой не знали даже нацисты… Те, кто развешивал над головами ребятишек смертоносные «гирлянды», конечно, прекрасно отдавали себе отчет, для чего они это делают… Но какие же психологи мне могут объяснить состояние души, сердца, самосознание этих нелюдей? То, что они совершили, просто не вписывается в человеческие рамки. Да даже и в поведение животного. Это что-то сродни дьявольскому.

Вспоминать страшно… Господь так судил, что мне пришлось быть там с первых минут и по сей день жить с этим. Я не ушел оттуда после взрывов, похорон, я остался с бесланцами сердцем навсегда, и, наверное, не только в этой жизни, но и останусь с ними в жизни будущей… Часто мне кажется, что я вновь переживаю те страшные дни, закрываю глаза и вижу изуродованные тела детей в спортивном зале школы, бегущих истощенных, окровавленных ребятишек, слышу беспорядочную стрельбу. Кто-то бежит сам, кого-то несут, кто-то падает, подкошенный пулей. Воспоминания бередят душу, заставляют искать ответа: что случилось? И не повторится ли опять? Во время похорон в Беслане у меня было такое ощущение, что хоронят жизнь как таковую. Тысячи обезумевших матерей, родственников, экскаваторы, копающие десятки могил... Смерть всегда переносится с трудом как таинство. И таинство это должно быть овеяно покоем… Здесь же мы столкнулись с чем-то ужасным, противоестественным. Больнее всего было смотреть в глаза матерей.

К выжившим после теракта проявили большое внимание, в том числе мировая общественность, и это хорошо, это по-человечески. А я смотрел на матерей, потерявших детей, и видел, что каждая акция в помощь детям для этих несчастных женщин вновь и вновь – удар. Каждый раз такая мать думала: а почему не мой ребенок? Помните, когда матери в Осетии перекрывали дороги, требовали скорого суда… Ведь это делалось от отчаяния! Я понял, что человеческими усилиями им невозможно помочь. Только Бог мог утешить их скорби. И мы поехали с ними во Святую землю…

- Это было долгожданное утешение…

- Не просто утешение, а настоящее откровение! Нескольких из них я потом крестил в Иордани.

- В таком близком общении делились они с вами своими переживаниями?

- Конечно! И более того, говорили – мы верим вам. Даже те, кто перед этим был в полном отчаянии. Кто считал, что нет смысла жить. Некоторые из них – не буду называть имен – были как мумии, в полном смысле слова. Говоришь с ней и чувствуешь, что она где-то не здесь, где-то очень далеко… Постепенно обращенность к душе, к Богу возвращала их к жизни.

- По сути дела, весь город Беслан был тяжело ранен тогда. Вы там бываете. Меняются ситуация, настроения?

- Трагедия Беслана – это рана всей России. Много было всякого и до этого, но такое… В первое время в городе подавленность ощущалась везде – на улицах, в домах. Мертвящее состояние – около здания школы. Дети боялись идти на занятия, родители боялись их отпускать. Но Господь дал людям удивительную способность, которая иногда кажется отрицательной: стирание в памяти. Как бы мы ни говорили, что будем вечно помнить, но острота даже самых сильных переживаний стирается. И это постепенное стирание в памяти не только мыслительной, но и внутренней, сердечной, эмоциональной, чувственной - величайший дар Божий. Если бы этого не было, беды, постигающие человека и мир в целом, просто раздавили бы нас. С этим невозможно постоянно жить. Да, боль не забывается, но утихает. Город начинает приходить в себя. Но вот беззаботности нет. Той беззаботности, с которой живет весь мир. Думаю, Беслан многое переосмыслил. Я хотел бы отметить мужество осетинского народа. Он не опустился до низкой мстительности, не пошел на поводу у террора. И мы, служители церкви, не раз им говорили: как только поднимется рука мести, мировая общественность отвернется от вас, забудут и про детей-страдальцев, и назовут уже вас террористами. Разум осетинского народа возобладал.

- Владыка, вам доводилось служить много лет за рубежом. Как там относились к терроризму, как противостоят ему?

- К терроризму спокойно относиться нельзя. Помню, когда в 1977 году я приехал в Израиль, там был как раз пик терроризма, взрывы на базарах, в детских садах… Но общество смогло сплотиться и научилось бороться даже в тотальной войне, объявленной террористами. Ведь главная-то задача террора – не как можно больше убить людей, но деморализовать общество в целом, подорвать веру во власть, в нормальный ритм жизни. В Израиле по сей день удается противостоять этому, потому что в процессе участвует все общество. Там не считают зазорным проявить бдительность.

- Мы, наверное, еще не созрели до этого.

- Мы пока живем в эйфории демократических свобод. А террор-то живет по своим законам: убивай, грабь, насилуй. У нас много рассуждают о правосудии, о неприятии жестких мер. Но ответ на террор должен быть жестким, пресекать даже самые попытки. Опыт «сытых» стран Европы свидетельствует, что они фактически помогали террористам оперяться! Жили с ощущением своей незыблемой безопасности. И тоже рассуждали о свободах. А потом на себе испытали результаты этого и в Нью-Йорке, и в Мадриде, и в Лондоне. Всем нам надо крепко запомнить: террористы, бандиты не живут по нормам человеческого общежития. Они живут по своим законам, под диктовку своего извращенного сознания, которое в конечном итоге обернется против вскормивших их.

- Это становится мировой проблемой.

- Это уже стало мировой проблемой! И никакими супервооружениями не защититься. Самая большая беда в борьбе с терроризмом – двойные стандарты. Что происходит? Пал социалистический лагерь, и вроде бы нет холодной войны, нет противостояния.

- Всеобщее благолепие…

- А живем-то еще все по старым стандартам, делим террористов на плохих и хороших, ваших и наших. Одна система поощряет один терроризм, вторая подыгрывает другому. То Бен Ладен хороший, то еще кто-то… Должна быть четкая договоренность: при всех политических, идеологических, экономических расхождениях, по отношению к террору – единые стандарты: заслон, выдача, преследование. Иначе добра не жди. Пока же многие лишь трещат о дружбе, а реально действуют как при холодной войне.

- Тут, наверное, России надо научиться ставить себя соответственно.

- Уважают сильных. Пока не станем сильными, нас уважать никто не будет! Мы еще помним, как уважали нашу страну лет двадцать назад, любили – не любили, но уважали! И в нашем Ставропольском крае, на себе не раз испытавшем, что такое терроризм, это тоже надо помнить.

Сегодня в День памяти и скорби во всех приходах Ставропольской епархии, сказал владыка Феофан, пройдут богослужения. А в Беслане архиерей сам проведет панихиду по невинно убиенным, заупокойную литургию, а затем возглавит Крестный ход на кладбище, горько названное «школьным». В специальном послании Патриарха Московского и всея Руси Алексия ll к россиянам в связи с годовщиной трагедии в Беслане есть такие слова: «Кровь Беслана взывает к небу… Милосердный Господь да поможет всем нам с христианским достоинством перенести последствия столь страшного злодеяния, а всем погибшим да сотворит вечную память».