Непрочитанный дневник

«Вы меня разыгрываете…»

Когда Лидию Кононенко допрашивали в качестве подозреваемой в совершении убийства собственного ребенка, она сообщила, что у нарколога и психиатра на учете не состоит, психическими заболеваниями ее наследственность не отягощена. Потом рассказала, что примерно месяц назад начала слышать «внутренние голоса». Например, часто слышала женский «голос», похожий на ее собственный, который навязывал идею уйти от мужа к его приятелю Виктору, который ей нравится. На протяжении десяти дней подобных «уговоров» Лидия не спала и ничего не ела. А 10 мая примерно в полдень (по заключению экспертов смерть малышки наступила между 12 и 15 часами) «голос» сказал, что надо убрать вещи в ванной и искупать Катю. «Я выполнила требование «голоса», - продолжала свои объяснения женщина. – Посадила дочку в ванну и сама села к ней, как обычно. Что случилось после этого, не знаю. Ничего не помню. Когда очнулась, то обратила внимание, что очень крепко держу Катю, обняв ее двумя руками так, что ее голова погружена в воду. Сквозь какую-то пелену слышала крики дочери, но мне казалось, что я рожаю и предчувствую наступление общей смерти. Еще «голос» мне говорил, что, когда Катя будет умирать, выломав двери, здесь появится Виктор, мужчина, который, может быть, меня любит. Он должен был увидеть смерть дочери. Что было потом, помню отрывочно. Обнаженная, я позвонила мужу, попросила у него денег. Для чего, не знаю. «Голос» говорил, что надо назначить встречу на автовокзале. Муж спросил: «Зачем нужны деньги?» Я ответила, что убила Катюшу. Он спросил у меня: «Ты что, с ума сошла?» Не могу поверить, что Катя мертва … Я не виновата. Только не знаю почему, стоит перед глазами картина: мертвая дочь лежит вначале на полу, потом на диване… Скажите, что это неправда!.. Скажите, что вы шутите… Нет, вы шутите, вы меня разыгрываете!..»

Новое увлечение

Муж Юрий пояснил следователю, что познакомился с Лидией в 1998-м. Некоторое время жили в гражданском браке, в 2000-м оформили отношения. А через два года у них родилась дочь. По его словам, жена всегда была натурой импульсивной, человеком настроения. В последнее время часто упрекала, что он мало уделяет ей внимания. Кроме того, он заметил, что Лида увлеклась литературой по психологии, начала вести дневник. С ним своими мыслями не делилась. А в дневник он не заглядывал (а это был тот случай, когда любопытство было бы во благо. – Л.К.). Когда приходил к ним его приятель Виктор, жена оказывала ему знаки внимания. Но большого значения этому факту супруг не придал: обычные любезности для гостя.

Накануне трагедии вечером заметил, что жена уединилась и ведет себя тихо, как мышка. Заглянул к ней в комнату и увидел, что та сидит и улыбается без всяких причин. Юрий спросил: «Что случилось?». «Я просто думаю», - сказала Лида, осветившись загадочной усмешкой. А в четыре часа утра 10 мая она прилегла к нему на кровать и сказала, что ей опять не спится, спросила, любит ли он ее. Но разговор оборвался: проснулась Катя, и жена ушла. Когда Юрий собирался на работу, супруга стала неожиданно извиняться за то, как вела себя вчера, что не убралась в доме.

Когда около 15 часов она позвонила и сказала: «Я убила Катю, мне нужны деньги, чтобы ехать домой», - Юрий не поверил, решил, что таким образом жена пытается заставить его пораньше прийти с работы. Однако перед тем как отправиться домой, он позвонил сестре приятеля Виктора, живущей поблизости, и, пересказав странный разговор с женой, попросил зайти к ним. На стук мужа в дверь Лидия ответила предложением выломать дверь, тогда, мол, он все поймет. Однако ж удалось уговорить ее открыть. Юрий обратил внимание, что у жены мокрые волосы, попытался найти глазами дочь… Супруга не отходила от него, пытаясь удерживать на месте, и все время повторяла один и тот же вопрос: «Если я расскажу, ты меня бросишь? Мы же родим еще одну девочку?» Понимая, что она не в себе, автоматически пробормотал в ответ: «Родим». Юрий уговаривал жену успокоиться, прилечь в своей комнате. Та прилегла и попросила закрыть дверь. А он стал спешно искать Катю. Тело девочки плавало в наполненной ванне в неестественной позе. Юрий попытался сделать ей искусственное дыхание. Сзади подошла Лидия и обняла мужа за плечи, потом пыталась зачем-то укрыть его одеялом. На вопросы, что же произошло, она продолжала выяснять, не бросит ли он ее.

«Изнутри меня едят…»

В тот день, 10 мая, Лидия Кононенко позвонила своим в Н-ск. Мать сразу заподозрила неладное. Было ощущение, что дочь бредит. «Люди все внушают мне, пойди к Наташе (сестра Лидии. – Л.К.), скажи, что она красивая. Да, она красивее, чем я, а меня изнутри едят, - говорила ей по телефону Лида совершенно спокойным ровным голосом. - Ты помнишь, когда тебе плохо было, ты выла, как животное, я также вою. Тебе надо носить черные очки и снимать их только ночью».

Это было еще до трагедии. И если бы встревожившиеся родители жили поближе, то успели бы примчаться на помощь и, возможно, внучка была бы жива. Обсудив ситуацию, перезвонили дочери и попросили немедленно приехать к ним вместе с Катей. Но в ответ она твердила опять что-то несвязное, из этого сумбура пробивалась только одна фраза: «Я развожусь с мужем!» Про Катюшу говорила вначале, что та «купается с игрушками», потом – «пошла гулять с отцом». После этого мать побежала на автовокзал, чтобы срочно выехать в Ставрополь. Рейсовый автобус отправился в 14 часов 50 минут. Езды до краевого центра – пять часов.

Благополучная семья

В многоэтажке, в которой жили в Ставрополе, Кононенко практически ни с кем не общались. Но со стороны семья выглядела вполне благополучной. Соседи так и сказали о супругах.

Но, как говорится, чужая душа - потемки. В последнее время у Лидии не очень ладились отношения с мужем. Несмотря на то, что хозяйкой и матерью она была примерной, Юрий упрекал ее по незначительным поводам, подчеркивал, что жена «висит у него на шее». После рождения дочери расстроились и их интимные отношения. Лидия даже застала однажды в доме чужую женщину, которую привел благоверный. При этом его, кажется, не очень стесняло ее присутствие. Супруги Кононенко страшно поссорились. Родные советовали женщине расторгнуть брак. Но Лидия и слушать не хотела, уверяя, что муж у нее замечательный, она его любит…

Жили супруги хоть и под одной крышей, но вроде бы и не вдвоем. Муж приходил с работы очень поздно. На ночь выпивал немного и ложился спать. Жена была для него матерью ребенка и прислугой в одном лице. Денег, несмотря на то, что получал далеко не рядовую зарплату, на ведение хозяйства выдавал мизер. Кажется, его давно тяготило ее присутствие. Лидия не могла этого не чувствовать и очень давно и глубоко страдала. Как и супруг, она имела высшее образование и могла бы работать и чего-то добиться. Однако ж ее жизнь вот уже несколько лет ограничивалась узким домашним мирком, в котором не было места любви. Муж ее замечал только по утрам, когда надо было погладить ему свежую рубашку и подать завтрак. И поскольку супруги практически не общались, не считая чисто бытовых тем, то и странности, которые стали присутствовать в поведении жены, Юрий заметил очень поздно. Появление Виктора, который стал оказывать Лидии знаки внимания (или ей так показалось?), отчасти спровоцировало срыв: еще острее почувствовала женщина, какая пропасть пролегла между ней и мужем. Непроходящий стресс способствовал изменениям в психике, разум помутился.

В качестве вещественного доказательства в ходе расследования по делу был изъят дневник Лидии. По словам старшего следователя прокуратуры Октябрьского района Ставрополя А. Селютина, он содержал различного рода заговоры – против пьянства мужа, против соперницы, о сохранении благополучия в семье. Страницы исписаны торопливым мелким почерком, свидетельствующим о душевной лихорадке, вселившейся в автора строк. Обиженная женщина зациклилась на своем несчастье. Немудрено, что и ее собственные мысли, изложенные в этой тетради, мало отличались от переписанных из оккультных книг заклинаний.

В заключении экспертов сказано, что Лидия Кононенко «обнаруживает признаки полиморфного психического расстройства с симптомами шизофрении. Об этом свидетельствует и острое начало заболевания, сопровождающееся противоречивыми псевдогаллюцинациями, бредовым восприятием окружающего», и т.д.

Когда Лиду привезли в СИЗО, она впала в истерику, выла, билась головой о решетку. Еще до окончания следствия пришлось отправить ее в психиатрический стационар. Суд согласился с выводами прокуратуры Октябрьского района и заключением экспертизы о необходимости применения к женщине «принудительных мер медицинского характера». После курса лечения острое состояние сменилось жестокой депрессией, теперь Лидия не перестает повторять о своем нежелании жить. Тому, что ее дочь умерла, она по-прежнему не верит.