«Моя детка, потерпи!..»

***

Мы жили в полутора километрах от Бешпагира. Раньше это была коммуна, потом – колхоз, который основал генерал Василий Иванович Книга. Наш колхоз так и назывался: «Имени В. И. Книги». Генерал много помогал хозяйству и людям, но тут началась война, и он оказался на фронте, – все, кому положено, ушли воевать. В хуторе остались пятеро стариков, женщины и дети. Мне было 10 лет, и я любила читать. Первой моей книгой, помню, был «Всадник без головы», еще любила стихи, пела, но с утра все отправлялись на работу и дети тоже. У мамы нас было четверо. Четырнадцатилетняя Нина, мне – одиннадцать, Рае четыре годика, брату Мише – два. Все взрослое население было в степи, пахали на быках и коровах. Я ростом была маленькая, надеть ярмо на быка трудно, не достаю и горько плачу, а мама просит: «Моя детка, как-нибудь потерпи, надо же помогать фронту, там ведь и папа наш…»

Позже взрослое население зимой, по морозу, послали рыть трассу. Руководил работой человек в военной форме. Когда пришли немцы, он оказался среди них, но уже в немецкой форме. Предатель. Потому все было выкопано не так… Все мы очень голодали. Есть такая травка «тонконог», мы срывали с нее верхушки, сушили, мололи на грузиках, пекли лепешки. На работе варили баланду – немного муки, вода и соль. Копали в лесу какую-то картошку, несколько раз отваривали, воду сливали, она была ядовита, и ели. Сестричка и братик подросли и, как все их сверстники, днями сидели на пруду, ловили лягушек, жарили там же на костре и ели…

Потом пришли немцы. Кое-кто водил с десяток кур, у кого-то была свинья. Тут немцы пошли шастать и забирать всю живность. Жарили, ели, пили, орали песни – мы, мол, победители! Однажды они пригнали две машины-душегубки с людьми. Ночью они жалобно просили выпустить их, но им не открыли. Утром, Боже мой, мы увидели, как выползли старики лет по 80-90 да дети от шести и старше. Говорили тогда, что их, страдальцев, увезли в Старомарьевку и там где-то живьем закопали… А у нас в «Книге» немцы в школьных классах и клубе открыли лазарет и стали забирать детей под видом какой-то болезни. Был у нас дедушка Юлин, он сумел выведать у охранника, что надо прятать детей. Мы спрятали Раю и Мишу, да и многие, конечно, спрятали. И все-таки немцы набрали 47 малых ребятишек. Пятерых детей родители выкрали, а остальные все погибли. Говорили, что у них брали кровь, а им вводили какую-то вакцину. Мертвых деток, 42 человека, захоронили в саду рядом с хутором. Теперь, наверное, ничего уже не видно. Родители детей тоже поумирали, нам ведь уже под восемьдесят лет, а те были нас старше.

О Победе нам сообщил один человек, который возил нам на хутор на тощей лошаденке то иголки, то нитки, булавки, иногда соль менял на тряпье и железки. Не успел он добраться до вершины горы, как стал кричать, не выдержав, что есть силы: «Конец войне… Победа! Мы победили!..». А когда, наконец, появился, люди стали его подбрасывать, смеяться, поздравлять, будто он наш генералиссимус! Было тепло, цвели лохмачи, мы нарвали их и завалили его полуход красными цветами. И на крыше правления колхоза появился красный флаг! Собралось все население хутора. Люди плакали от радости, пели, обнимали друг друга. Пришел баянист Колесников, всю ночь хуторок гудел, как пчелиный рой. А утром целой колонной, стар и млад, отправились в Бешпагир, где тоже все радовалось и пело… Сколько же горя мы вынесли… Да и теперь вот жизнь очень трудная. А стихи я продолжаю писать. Иногда придет бабушка и просит: «Напиши поздравление, внуку 17 лет», и я пишу… Когда закончилась война, генерал Книга в «Книгу» не вернулся, обосновался в Ставрополе, а наш колхоз присоединили к Бешпагиру, куда мы и переехали в 1948 году, покинув хутор, где пережили Отечественную войну.

с. Бешпагир.