Исповедь «наркобаронессы»

А дело было так. Не знаю откуда, но занесло когда-то в мамин огород семена мака. В нашем селе (в одном из районов Ставрополья) это распространенное растение: одни выпалывают его как сорняк, а другие, особенно рачительные хозяйки, собирают маковые семена на начинку для булочек и пирожков. При этом не ведают, что совершают уголовно наказуемое преступление. Вот и я оставила мак расти на мамином огороде. И рос он у нас бесхлопотно лет десять, в аккурат до прошлого года. Нет, он и сейчас взошел, но вот допишу эти строки и пойду его дергать. Горьким опытом уже научена.

Надо сказать, мужчин в нашем доме нет, и потому часто маму донимают то воры, то захватчики-соседи, поэтому милиционеры, считай, каждое лето заходят к нам. Так и в прошлом году по маминому вызову заглянули участковые, пообещали разобраться с очередной проблемой. Но через две недели в десятом часу вечера они же, в сопровождении еще двух незнакомых мужчин постучали в ворота и потребовали у мамы выдачи наркосодержащих веществ. Мама, изрядно удивившись, пустила их во двор. Они же прямой наводкой отправились… в огород. И заявили, что наши маки – это наркотик, а мама за их возделывание будет отвечать по закону.

Представьте себе наше возмущение. Во-первых, стражи порядка приходили совсем недавно, видели маки и по долгу службы просто обязаны были провести профилактическую беседу, заставить уничтожить растения. Решили найти легкую добычу? Повысить за счет нас раскрываемость преступлений? Год назад одну старушку в нашем селе на три года условно осудили из-за нескольких кустов мака. А тут – сразу две беззащитные женщины, к которым, на ночь глядя, можно смело ворваться во двор...

Четверо мужиков в темноте (уже был одиннадцатый час, когда они приступили к изъятию «вещдоков») начали топтать наши посадки в поисках разрозненных кустов мака. Естественно, никаких протоколов ни читать, ни подписывать в двенадцатом часу ночи, когда вся эта жуть закончилась, мы не стали, а потом, уже у следователя, узнали, что, оказывается, грубо встретили непрошеных гостей и оказали им сопротивление.

Тогда нам казалось, что все это участковые устроили, чтобы просто напугать маму. Но изъятием мака дело не закончилось. Оно поступило в другую инстанцию, где бесполезная в хозяйстве трава оказалась уже маковой соломкой.

Правда, в отделе по борьбе с наркотиками следователь оказался понятливее и человечнее местных. Приехал, посмотрел, как на тех же грядках с огурцами и морковкой, где уже прошлись бдительные участковые, поднялись новые головки сиреневого мака. Даже уничтожать их не стал. Только посетовал, что приходится возиться с такими делами, когда нужно время на расследование гораздо более серьезных. Впрочем, на закрытие дела добро должен был дать прокурор, а он придерживался другой точки зрения. Если мы не уничтожали мак, то уже считается - возделывали, а количество цветков роли не играет. Даже за несколько кустов надо отвечать по закону.

И вот я предстала перед судом. Не уголовным, а мировым, ведь участники этой трагикомедии понимали, что все делается для галочки в каком-нибудь отчете. А мировая судья дала мне материнский совет: «Скажи, что признаешь свою вину, и дело закроют в связи с деятельным раскаянием. Иначе рискуешь получить судимость». Что ж, средств на дорогого адвоката у меня не было, судиться с участковыми вообще бесполезно. И нервы дороже. Я покаялась. И заодно пообещала всегда и везде уничтожать маки.

Хотя, если честно, – цветы жалко. Почему с лица земли должен исчезнуть этот вид маков? Причем не сорт, выведенный человеком, а дикорастущий мак, над созданием которого природа трудилась многие тысячелетия!

От редакции: по понятным соображениям имя и фамилия автора исповеди изменены.