Дорога на возвышенность

Денис отнюдь не ас-водитель, так, любитель езды и своей восьмерки. Эта машина – один из основных инструментов его бытия… Сейчас, на закате дня, он возвращался из Пятигорска в Ставрополь. Он только свернул с Транскавказской магистрали на поднимающуюся в город дорогу, как увидел подошедшую к обочине девушку. Кажется, она собиралась «голосовать», выбирая машину побезопаснее. Стекла у восьмерки не- тонированные, вид одинокого, не молодого уже водителя заставил поднятую было руку нерешительно опуститься. Девушка была красива. Денис заметил ее поздно и, почти уже проехав, понял вдруг, как она хороша. Подняв пыль на дороге, восьмерка остановилась. «В Ставрополь?» – «В Ставрополь». На вид попутчице было лет семнадцать-восемнадцать. Нежно-белое лицо освещали яркие светло-зеленые глаза, медно-цветные волосы, постриженные коротко и неровно, явно по совету лучшей подруги… «Я из Армавира, в Ставрополе учусь, знакомые подвезли до Круга, а тут и вы…»

Денис молча кивнул, соглашаясь с услышанным. Действительно, такие девушки в большинстве родятся в бассейне реки Кубань, так что вполне возможно, она из Армавира. В свои тридцать восемь Денис успел много где побывать и знал, конечно, что иногда красавицы родятся и вдали от Кубани, но это только иногда. Сегодня тридцатое августа, завтра начало занятий, тут тоже не станешь спорить. Поспешность, с которой незнакомка объяснила свое пребывание на обочине, Денис понял как защиту от лишних вопросов и не стал задавать их. Лишь пробормотал нараспев, но нарочно очень невнятно вспомнившуюся строку из «Махабхараты»: «Подобна волне, поднятой ветром юности в океане красоты…» «Что-что? – переспросила девушка. «Да так, песню вспомнил, Розенбаум поет. А вы любите Розенбаума?» «Ага, – сказала она, – и Круга, а у вас есть его кассеты?» «Да, – быстро соврал Денис, – но вчера из машины украли вместе с Розенбаумом». Он дослал в магнитофон кассету с записью концерта Поля Моруа. Зазвучала музыка.

Денис начал потихоньку придавливать педаль, разгоняясь перед подъемом. Мелькание светло-рыжих, выгоревших за лето лугов навело на неожиданную мысль: если бы здесь жили львы, им было бы очень удобно охотиться. Цвет степи точно повторял цвет львиной шерсти… Сотни раз он ехал по этой дороге, и каждый раз что-то новое открывалось ему. Однажды, проезжая мимо оползневой зоны, он увидел всю Ставропольскую возвышенность сразу. Как растут на ее поверхности леса и стоят дома, а она, возвышаясь из недр, томительно медленно растекается по сторонам, осторожно неся на себе свой неустойчивый и хрупкий груз…

Разные мысли и видения порождала эта земля у Дениса, но больше всего он любил дорогу в феврале, когда в ясные дни на горизонте вдруг открывался Кавказский хребет с вознесенным сверкающим Эльбрусом. В другое время горы прячутся за горизонтом, но в феврале, послушные какому-то закону оптики, они вдруг являются, и вид их предает душе Дениса столько сил, что, взвившись высоко, она зрит все пространство между Черным морем и Каспием. Денис верит, что, когда он умрет, его душа растворится в этом прозрачном просторе и будет вечно витать в сонме других…

Почувствовав, что человек за рулем отвлекся и перестал исподволь любоваться ее красотой, девушка с печалью в голосе заметила: «Я вот в Ставрополе всегда по родителям скучаю, они у меня такие хорошие, а в Армавире – по своему Сережке, он очень веселый и добрый». «Парень?» – спросил Денис. «Да, мой парень», – подтвердила спутница. Если женщина рассказывает вам о своем мужчине, она либо приглашает посоперничать за нее, либо указывает вам дистанцию. Денис явно не навязывался, значит, первый вариант. Но красота попутчицы подействовала на Дениса необычно. Музыка Моруа, закат солнца, рыжая степь и лицо девушки сложились в переживание, которое не хотелось разрушать ничем, даже ухаживанием за незнакомкой. Проехав пост в Извещательном, Денис мчался, намного превышая разрешенную скорость. «Господи, зачем я гоню? Тороплюсь, что ли», – спрашивал он сам себя и не находил ответа. Попутчицу он высадил в Юго-Западном районе. На прощанье она улыбнулась, обнажив блеснувшие драгоценным светом зубки. Что ты делаешь, сказал сам себе Денис, даже имя не спросил, ведь сейчас уйдет. Но вслух произнес лишь «счастливо».

В Ставрополе он сразу заехал в офис-комнатушку, арендуемую в здании бывшего института. Денис попытался рассказать своему компаньону Павлу о поездке по Кавмингруппе, но тот, забросив привезенные бумаги в сейф, обрушился на Дениса в своей обычной манере: «Пока ты катался по курортам, тут Резниченко заходила, рассказала, как она теперь живет, просто не верится, а ведь все правда!». Светлана раньше была их конкурентом, потом, лет пять назад, вышла замуж и уехала в Штаты. «Денис, это жизнь, ведь мы-то здесь прозябаем, но время идет… Здесь, в этой стране, делать нечего, а уж детям и подавно. Пока не старые, надо просто поставить цель и достичь, вот и все».

Денис знал, нужно подождать, пока Павел устанет. Не слушая, он дождался момента, когда в речи товарища стали обозначаться паузы, потом, придвинув поближе к Павлу свой стул, начал говорить подчеркнуто медленно и спокойно: «Минут сорок назад, пересекая Ставропольскую возвышенность, с большим превышением скорости мчалась красная «восьмерка». Знаешь, кто находился за рулем?» «Кто?» – механически переспросил Павел. «Я. А рядом со мной случайная попутчица, девушка, красивая, как мечта. Но понимаешь ли ты, куда именно я ехал?» «Куда?», – подпадая под гипноз холодного напора, переспросил Павел. «А мчался я рассказать тебе о задуманных мной делах и обсудить, как мы будем воплощать их в жизнь. Мы сами. В нашу жизнь… Теперь скажи, в твоей Америке у меня все это будет? Или, может быть, это будет у меня в Швейцарии или Португалии?» Павел, смущенный неожиданным и твердым отпором, неуверенно произнес: «Зато какие у них дороги». И друзья весело рассмеялись. Конечно, не качество американских дорог рассмешило их, а находчивость Павла, сумевшего оставить за собой последнее слово.