Двадцать дней в аду

В кругах милицейского руководства (Кривцов тогда был заместителем начальника УВД СК) уже в октябре циркулировали слухи о готовящейся операции «Кольцо». Мол, бесчинства против русскоязычного населения перешли все допустимые пределы: русских выгоняют из квартир, грабят, насилуют женщин. И происходило все это в условиях информационного голода: для СМИ не существовали преступления бандитов…

Провоевав двадцать дней в чеченской столице, Николай рассчитывал, что теперь-то наши телеканалы «разули глаза» и расскажут о героизме девятнадцатилетних мальчишек, сражавшихся не только с дудаевскими «псами войны», но и с бездарностью собственных генералов. Приехал в Моздок, прессу почитал, видеозаписи посмотрел и за голову схватился: оказывается, герои – это те, кто русских распинал и в зинданах держал – «защитники» Грозного…

А сам он в Чечню попал, можно сказать, случайно: будучи в отпуске, приехал поздравить с предстоящими новогодними праздниками коллегу, генерал-майора Виктора Воробьева, начальника Главного управления охраны общественного порядка МВД РФ, возглавлявшего в то время оперативную группировку на Северном Кавказе. Нашел генерала на аэродроме в Моздоке, где в свое время авиационным механиком служил срочную. Воробьеву было не до поздравлений: метался между колоннами готовых к выдвижению танков и бронетранспортеров, командно-штабных машин.

- Николай, мне первый зам нужен. Пойдешь?

- Куда?

- Как куда? В Чечню…

- Но я же в отпуске…

На следующий день приказом главы МВД из отпуска его отозвали. Выдали автомат, бронежилет, полевую форму. Командуйте… Под началом генерала и полковника оказались отряды ОМОНа, спецназа и СОБРа. В общей сложности десятка полтора отрядов (около шестисот человек).

Истинной ситуации в Чечне, по словам Кривцова, тогда почти никто не знал. Но сам Николай шел на задание с большим рвением. Воодушевили слова генерала Воробьева: мол, идем наводить порядок, сколько же можно терпеть бандитский беспредел…

- Когда шли через Надтеречный район, нас и в самом деле приветствовали как освободителей. Не только русские, но и большинство чеченцев. Им тоже надоела разнузданная дудаевщина. До самого Урус-Мартана не было и намека на вооруженное сопротивление. Но вот тридцатого декабря подошли к Грозному. И тут началось…

Весь город был уже в огне. Над головами милиционеров проносились реактивные снаряды. Почти непрерывно била ствольная артиллерия. Куда? По каким целям? На эти вопросы не мог ответить никто.

Об этом бездарном штурме написаны десятки статей и комментариев. Полковник Кривцов лишь еще раз уточнил, что не было между частями Минобороны, внутренних войск и подразделениями милиции взаимодействия. Как не было мобильных средств связи, топографических карт, надежных проводников и переводчиков (с помощью последних можно было бы прослушивать радиоэфир и нарушать планы сепаратистов). Николай привел чудовищную, на мой взгляд, цифру: в результате тогдашней неразберихи в Грозном, как минимум, шесть из десяти павших гибли от огня своей же артиллерии или запутавшихся в боевой ситуации стрелков.

А первоначальный план был таков: военные громят боевиков, внутренние войска «разбираются» с оставшимися очагами сопротивления, а милиционеры собирают оружие, наводят порядок, задерживая пытающихся скрыться бандитов.

Поначалу наступающим просто повезло: они встретили освобожденных из тюрьмы Наурского района милиционеров – противников дудаевского режима. Те указали неразрушенные мосты через Сунжу, позиции противотанковых «рапир», способных насквозь пробивать бронетранспортеры. Но потом везение кончилось…

У старого кладбища подверглись массированному обстрелу. Взрывом перевернуло бронетранспортер, из которого с трудом выбрался генерал Воробьев. Весь в грязи. В Грозном шел мокрый снег: слякоть по колено. А навстречу шли танки. С дырами в бортах, с телами наших на броне. Горели дома в поселке Калинина, горели БМП, в пламени корчились убитые…

В районе консервного завода милиционеры обнаружили склад маринованных овощей и фруктов. Это был почти праздник. Кстати сказать, Кривцов спас в те дни от расправы за «мародерство» восемнадцатилетнего паренька, который отнял у чеченской семьи круг сыра. «Дяденька, я ведь почти неделю ничего не ел…». Ну, не было у участников штурма ни «сухих» пайков, ни походных кухонь. А все потому, что надеялись (великий стратег Павел Грачев это обещал) взять город в течение нескольких часов.

- Знаешь, какое у нас было самое удивительное событие? - Николай Кривцов наклоняется, словно собирается сообщить самую секретную информацию. – После второй недели штурма для старших офицеров и генералов привезли свежее нижнее белье и по полведра на брата горячей воды.

Подчеркну, для генералов и полковников. Полевые кухни, обозы с обмундированием начали прибывать в Грозный лишь после седьмого января. Это правильно? Солдатики, голодные, холодные, завшивевшие, продолжали сражаться с боевиками без этих «привилегий».

- У них даже чувство самосохранения атрофировалось, - говорит Кривцов. – Если в первые дни были скованы страхом, то потом ни на артподготовку, ни даже на огонь снайперов восемнадцатилетние бойцы не реагировали. И гибли. Один за другим…

Так почти полностью погибла печально знаменитая Майкопская бригада. Был сожжен танковый батальон. Танки шли без поддержки стрелков, и боевики хладнокровно и безнаказанно расстреливали их из гранатометов с балконов многоэтажек. Ни один из генералов не вспомнил об опыте штурмовых групп времен Великой Отечественной, когда группы пехотинцев, прикрываясь броней, в первую очередь уничтожали танкоопасные цели, а экипажи боевых машин, в свою очередь, били по пулеметным гнездам, которые угрожали пехоте…

Может показаться странным, но опыт Второй мировой сумели использовать милиционеры: одна из уцелевших машин расстрелянного танкового батальона «приблудилась» к нашему ОМОНу. И очень выручила: снесла (с одного выстрела) водонапорную башню, на которой «гнездились» снайпер, пулеметчик и гранатометчик сепаратистов.

А вообще успехов было меньше, чем неудач. Группировки федеральных сил «Восток» и «Запад» были почти полностью разгромлены боевиками. Нормальное оперативное руководство войсками осуществлял разве что генерал Лев Рохлин, к памяти которого мой собеседник до сих пор относится с особым пиететом. Офицер, которому верили люди…

Кривцов был одним из тех первых командиров, участвовавших в штурме, кто осмелился собрать журналистов на пресс-конференцию, а потом помогал Александру Невзорову снимать фильм «Чистилище» (названия этого тогда еще и в помине не было). Но мало кто знает, что многие кадры этой картины документальны, сняты в реальном бою, под огнем…

За две недели боев Кривцов был награжден именным оружием и орденом. За то, что безопасными путями проводил к горящему городу колонны подкреплений. За то, что лично подбил из гранатомета «Волгу», где, помимо сгоревших элитных бойцов Дудаева, был обнаружен ценнейший документ: журнал учета личного состава «ичкерийской гвардии». С фамилиями и именами, званиями командиров «пятерок», номерами оружия, адресами семей. Причем адреса были не только чеченскими. Щупальца спрута протягивались в Кабардино-Балкарию, Северную Осетию, на Ставрополье… Узнать бы сейчас, как был использован тот бесценный документ, переданный Николаем «по назначению»…

Но тогда было не до любопытства: с каждого этажа, из каждого подвала били пулеметы и гранатометы. Бое-припасов обороняющиеся не жалели. Имелись у сепаратистов и артиллерия, и бронетехника: сами «подарили», когда разрешили глотать суверенитеты, сколько получится. Расхлебывать пришлось людям в погонах. Большой, очень большой кровью дался бездарный штурм. Сотни убитых и раненых…

Оказывается, были у Дудаева и свои «штрафные батальоны»: для того чтобы отбить захваченный нашими подразделениями институт нефтехимии, в атаку были брошены заключенные. В полный рост шли. А куда денешься, если позади пулеметчики - своеобразные заградотряды. Практически все эти «штрафники» полегли на подступах к институту. Но и нашим бойцам досталось: почти все, кто защищал этот объект, были ранены или контужены. А генерал Воробьев, который решил лично проконтролировать смену бойцов, погиб: мина или пуля не разбирает, какие у тебя погоны. Если, конечно, в бункере или подвале постоянно не прячешься. Были во время штурма Грозного и такие, ныне здравствующие, имеющие большие звезды и немалые награды «военачальники»…

В Моздок Кривцов вернулся совсем другим человеком. Словно из ада в рай попал. Николай с недоумением озирался на смеющихся прохожих, с опаской проходил мимо ярко освещенных ресторанов. Другая жизнь, другой мир…

А в Ставрополе у него долго не хотели принимать новенький трофейный автомат. Ты его у нас не получал. Как оприходуем? На рассказы полковника о горах «бесхозного» оружия и боеприпасов в Грозном лишь сочувственно кивали головами. Что с него взять, контуженый…