И ангелы-хранители беседуют с детьми

Жили-были два друга – обычные старшеклассники-мальчишки. Изучали русскую литературу, писали домашние сочинения, а когда по программе проходили Лермонтова, буквально влюбились в его роман «Герой нашего времени». Он их необыкновенно волновал, мальчишкам хотелось быть личностями. Однажды один из них по фамилии Бакун сказал другому по фамилии Востриков: «Знаешь, я понял, в чем между нами разница. Ты – типичный Грушницкий, а я – настоящий Печорин…». Востриков не подал виду, но обиделся. Ему не хотелось быть Грушницким, правда, и Печориным не хотелось быть тоже. Он его считал человеком столичным, а значит, не очень глубоким.

Бакун и Востриков начали ссориться, по любым пустякам готовы были подраться насмерть, и как потом, спустя годы, выяснилось, каждый думал о том, как вызвать другого на дуэль. Но этого не случилось по одной причине. Однажды Востриков заявил Бакуну: «Хочешь быть Печориным? Пожалуйста. А я с этого времени – Лермонтов!» На друга это произвело впечатление, он понял, что тихий Востриков переиграл его. «Ну нет, – решил Бакун, – настоящий Лермонтов – это я». Впрочем, они помирились и стали днями пропадать в библиотеке, изучать жизнь поэта, но и тут оказалось, что они опять по разные стороны баррикады. Лермонтов-Бакун выучил наизусть «Демона», стал над всеми насмешничать, писать остроумно-злые эпиграммы, сделался школьной знаменитостью, заслужил у девчонок успех. А Востриков полюбил совсем другого Лермонтова – одинокого мечтателя с загадочной бесстрашной душой. Он убегал от Бакуна, бродил по берегу Финского залива и бормотал лермонтовские стихи:

Летают сны-мучители
Над грешными людьми,
И ангелы-хранители
Беседуют с детьми…

И вновь наши друзья – два таких разных Лермонтова – стали ссориться. Один – гордый и самоуверенный, другой – задумчивый и добрый. Самое интересное, что в своей дальнейшей жизни так или иначе они продолжили этот выбор. Бакун стал известным в своих кругах художником, живет больше в Америке, чем в России, о себе говорит: «Да, человек я непростой, зато удачливый». Востриков же, закончив знаменитую питерскую «техноложку», стал тончайшим знатоком и ценителем поэзии Лермонтова, дважды приезжал в Пятигорск на место его дуэли. Заезжал и к нам в Ставрополь, сидел у памятника Лермонтову, который ему понравился и… как это теперь видится, осуществил свою тайную мечту – вместо него прожил жизнь по-христиански – так, как если бы русский поэт и юный гений в 1841 году не был убит.