Война без правил

Сам я, разумеется, не воевал: родился почти через четыре года после Победы. Время было непростое: отец с его орденами и медалями, с ранениями и контузиями (и с четырехклассным образованием) мог претендовать только на должность молотобойца в станичной кузне. Литровая банка кукурузы – таков был его «оклад», размалываемый матерью на примитивной ручной мельнице. Из этой крупы мать пекла лепешки. Несколько штук – на пятерых. А первую послевоенную ковригу белого хлеба наша семья попробовала, когда в ст. Кавказскую с подарками приехал дед Василий Суминов, и тем самым хлебом сманил моих родителей из Краснодарского края на Ставрополье, где жилось посытнее.

Кстати, о деде. В начале войны он попал в окружение и трижды пытался бежать из плена. Последний раз, пропилив пол в арестантском вагоне, - удачно. Изорванный специально натренированными немецкими овчарками, исполосованный плетьми лагерных надзирателей, он, вернувшись в воинский строй, дошел-таки до Берлина.

А отец мой – Георгий Лазарев – прожил после войны всего двадцать лет. В сорок шесть, в октябре шестьдесят шестого, «достала» его фронтовая контузия. И сердце не выдержало – остановилось. По жизни пришлось царапаться наверх, сдирая в кровь ногти, с помощью матери-колхозницы и старшего брата – Ивана Ивановича Тивилева – он меня и на закорках таскал, и свидетелем на моей свадьбе выступал...

Полковник в отставке Тивилев своего отца вообще не помнит: тот погиб в сорок третьем у днепровских круч. Могилу Иван разыскал тридцать лет спустя. Нашел. Обиходил. Только вот навещать ежегодно не получается: для поездок на Украину даже полковничьей пенсии маловато.

Отец моей жены Иосиф Юрчук и ее мать Екатерина с девичьей фамилией Шаповалова были угнаны в Германию в сорок первом. Остарбайтеров в целях экономии хозяева кормили раз в день похлебкой из брюквы. Познакомились они в фашистской неволе. Вместе испытали холод, голод, побои и унижения. После войны вырастили четверых детей. До шестидесятилетия Победы не дожили. Не дождались и выплаты компенсации, которой нынешняя ФРГ пытается загладить вину перед бывшими невольниками…

Судьба лишь одной семьи (в живых осталась только мама, испытавшая, что значит «новый порядок» во время гитлеровской оккупации) свидетельствует, насколько страшная это была война. Она шла без каких-либо правил со стороны захватчиков, пытавшихся на корню уничтожить, обратить в рабство наш народ, выжечь, разрушить, разграбить наше Отечество. Да и наше руководство, ослепленное «шпиономанией», выбив из рядов армии наиболее подготовленный командный состав, отправив в тюрьмы и лагеря особо талантливых людей, сыграло на руку врагу…

И все же той войной и той Великой Победой нельзя не гордиться. Солдаты в ботинках с обмотками, вооруженные допотопными «трехлинейками», сумели остановить и повернуть вспять танковые армады немцев. Рабочие смогли выковать лучшее в мире оружие. Крестьяне – накормили, одели и обули многомиллионную армию. Народ сумел объединиться, собрать все силы на разгром ненавистного врага. А после Победы все то же единение позволило в кратчайшие сроки восстановить разрушенное хозяйство.

Да, военному и первому послевоенному поколениям довелось хлебнуть лиха. Жили скудно и трудно. Особенно селяне. За трудодни получали «палочки» да несколько мешков зерна. И все же год от года положение вы-правлялось. Как говорил Высоцкий «Было время, и цены снижали…» И продукты дешевели, и мебелью потихоньку обзаводились, и гардероб обновляли. Кто по-настоящему хотел учиться, мог получить практически любое образование (мы с братом получили по два высших). Бесплатно. А потом в одночасье все рухнуло.

…И вот теперь, почти шестьдесят лет после Победы над гитлеровскими захватчиками, в стране снова идет война. Жестокая. Без правил. Она унесла уже десятки тысяч жизней. Как с той, так и с другой стороны. За десятилетие нам так и не стало ясно, кто победил, а кто побежден. Суть происходящего, на мой взгляд, определяют щемящие душу строки:

Идет война, 
     но это не событие.
Живем мы 
параллельно рядом с нею.
Страна не прерывает 
              чаепитие.
Экраны голубые 
            не краснеют.
Нельзя сказать: «Вставай,
        страна огромная!»
Нельзя понять, чем можем
            мы гордиться.
Нельзя понять, 
 кто есть та сила темная,
В борьбе с которой 
        нечего стыдиться…

К сожалению, нам есть чего стыдиться. Это беспомощность наших спецслужб, не способных отловить одноногого беспредельщика Басаева и его подельников. Это непрофессионализм и коррумпированность милиции, слабость армии, беспомощность и лживость властей…

Власти призывают нас объединиться в борьбе с общей опасностью – силами мирового терроризма. Только вот кому и с кем объединяться? С депутатами Госдумы России? Но они отняли у последних оставшихся в живых фронтовиков и ветеранов последние льготы. Сами же разъезжают в дорогих лимузинах и от собственных привилегий почему-то не отказываются. С госчиновниками верхнего эшелона власти? Но им (вместо того чтобы сделать это для врачей и учителей) совсем недавно в кратном размере увеличили зарплату, и они плевать на нас хотели с высокой московской колокольни. О российских нуворишах и говорить не приходится: их детки учатся в лондонских элитных колледжах и университетах. В отличие от наших беззащитных детей потомкам денежных мешков теракты не угрожают. Кстати, по информации российского Красного Креста, ни одна крупнейшая компания страны в отличие от простых граждан не оказала существенной помощи жертвам трагедии в Беслане. Симптомчик…

Поймите правильно, не призываю у кого-то что-то отнять и на всех поделить. Это мы уже проходили: новой гражданской войны нам не нужно. Но, согласитесь, добиться единения общества, жестко разделенного на нищих и богатеев, вряд ли удастся. В Америке, Израиле, в побежденной нами Германии олигархи научились делиться сверхприбылями с населением. Поэтому у них больше шансов всенародного противостояния терроризму и экстремизму.

Нам не удастся объединиться и на основе русской национальной идеи, ибо страна многонациональна. По той же причине не подходит религиозная основа. И даже жесткое укрепление вертикали власти тоже, видимо, ничего не даст. Вот если на полную мощь заработают фабрики и заводы, если государство поможет встать на ноги сельхозпредприятиям и фермерам, ликвидирует беспризорность и безработицу, тогда мы, наверное, сможем в едином строю выступить против терроризма.

И победить. Иначе – продолжение многолетней войны без правил. Жестокой и беспощадной.