А видит - сердцем...

Раиса Анчина росла в глухой башкирской деревне, где о таком чуде, как очки, никто и не слышал. Школа была четырехлетка, учеников в ней десятка два, и учительница сама только что семилетку закончила. Посадит Раю на первую парту, а она ничегошеньки на доске не видит. Буквы писать станет – носом по тетрадному листу водит. Ее бы в райцентр, к доктору свозить, но до того ли было матери! Муж погиб в первый год войны, оставив вдовой 23-летнюю женщину с четырьмя детьми.

А была у девочки близорукость. Но узнала она об этом только в 18 лет, когда впервые попала в город. Доктор ей очки выписал – минус 13 и одновременно оформил инвалидность – третью группу. Строго-настрого наказывал не выполнять никакой тяжелой работы, а то хуже будет. Даже, говорит, пол мыть нельзя. Да разве ж это было возможно?

Рая, сызмальства настрадавшись от насмешек своих деревенских подружек, вместе с очками обрела не только более-менее сносное зрение, но и уверенность в себе. Работу нашла – тяжелее не придумаешь: доярка! Еще и в передовиках была, грамот почетных целый чемодан хранит. Потом на швейной фабрике – с таким-то зрением – трудилась! Да что шить – всю жизнь пришлось еще и вязанием заниматься, чтоб деньги на носки да свитера не тратить.

Молодость ее прошла на Дальнем Востоке, где она в 27 лет на зависть всем встретила свою судьбу – красавца из интеллигентной семьи. Увез он Раису на родину своих родителей – в Чечню. Свекровь-педагог и свекор-инженер тепло приняли невестку, помогали растить внуков. Здесь лесокультурницей была – за саженцами, стало быть, ухаживала, потом в пчеловоды с мужем пошли. Призналась мне Раиса Ивановна, что красавец-то ее писаный стал не счастьем ее бабьим, а самым настоящим кошмаром. Наслушалась и попреков за больные свои глаза, и матов пьяных, и побоев натерпелась. Только ради детей и вынесла все это. А как только подросли мальчишки, сказала, как отрезала: «Уходи, сил моих больше нет!».

Все вроде бы нормально стало, и от хлопцев уж помощи кой-какой дождалась, и с соседями ладили, а тут вдруг откуда-то взялся на горе многих тысяч людей Дудаев. Начали его единомышленники все активнее выживать русских из городов и сел. Вообще-то никакая она не русская, а мордовка. Грамоты у нее, конечно, маловато, но четыре языка знает: народов мокша, эрзя, татарский и русский, конечно. Немножко и по-чеченски понимает. В общем, когда в воздухе запахло войной, собрала свои пожитки и переехала в Дивное. Квартиру отдала за то, что ее вывезли с кое-какими вещами из республики.

Было это в январе 1994 года, а 12 декабря началась первая чеченская. Если бы не поторопилась с отъездом, могла бы получить компенсацию за утраченное жилье. Но кто знал тогда, как правильно поступить, люди просто бежали от зреющей беды, спасая свои жизни. Письмо она потом от знакомой своей получила – горестную новость узнала: чеченцы застрелили их общих знакомых: отец с сыном отправились на охоту – и оба стали мишенью. Почему они не уехали, как другие русские…

Раиса Ивановна добилась статуса вынужденной переселенки, дали ей беспроцентный кредит на приобретение жилья. Купила она на те еще четыре миллиона самую дешевую, какую могла найти в селе, хатенку. 14 соток заросшей бурьяном земли – ни воды, ни газа. Но ей ли бояться работы! Спасибо сыновья помогают да невестки, и внучата уже подрастают. Подворье ожило благодаря сильным рукам этой волевой женщины, уже и плодовые деревца урожай дают хороший – куда одной столько! То ли похвалилась, то ли пожаловалась собеседница моя:

- Сынов у меня двое, а невесток – четыре… По второму разу женились. Как осуждать, как ругать, не знаю – взрослые ведь.

А невестки-то прежние ее не забывают, в гости забегают. Наташа, к примеру, даже со своим новым мужем приходила – познакомить. И мамой бывшую свекровь по сей день зовет. Другая бывшая - Аня - потолки побелила, в другой раз полы покрасила. Конечно, пожилая женщина за такую заботу старается отблагодарить, как может: что на столе, что на грядке есть – всем поделится от чистого сердца.

Добрый она человек, потому и тянутся к ней люди. Яблочки белый налив в этом году уродились – она всех соседей угостила. Да и к ней отношение такое же. Соседки, Лидия Денисенко или Надежда Довгая, пирожков напекут – непременно ее угощают. Телевизор у кого сломается – знают, Раиса Ивановна гостям рада. Никто уже и не удивляется, как близко она к экрану садится – буквально вплотную. Доктора-то того не послушалась – уже минус 17 у нее очки, и операция, можно сказать, не помогла, лет восемь уж как она инвалид первой группы. На огороде ведь, что называется, пашет от зари до зари, уже и огурчиков-помидорчиков намариновала, и картошки накопала, и сухофруктов насушила – внучатам на компот.

- Сейчас полегче стало, - говорит Раиса Ивановна, - хоть хозяйство не держу, а были раньше и поросята, и кролики – детям хотелось помочь.

Работы меньше – появилось время для, так сказать, культурного развития. Магнитофон себе Раиса Ивановна купила, десятка два кассет с песнями Надежды Кадышевой, Аллы Пугачевой, Юрия Антонова, Валерия Меладзе. А еще – вот радость-то – из Ставропольской краевой библиотеки для слепых им. В. Маяковского регулярно присылают бандероли с так называемыми говорящими книгами. Это аудиоверсии исторических произведений, детективов, современных женских романов. Это хорошая поддержка для тех, у кого слабое зрение.

* * *

Собственный недуг Раиса Ивановна несет по жизни не со слезами и покорностью, а с достоинством и ощущением того, что она для людей – никакая не обуза, а чаще даже наоборот – опора. Пожалуй, это и дает ей такую жизненную энергию. Есть у нее одна мечта – провести телефон, а то случалось, превозмогая боль, в «скорую» пешком ходила и в полночь, и в четыре утра. Говорит, неудобно соседей среди ночи беспокоить…