Наши в Косово

Первая группа из восьми сотрудников МВД была направлена на территорию бывшей Югославии. Сегодня в миссиях, по словам начальника Главного управления кадров МВД России генерал-лейтенанта внутренней службы Александра Стрельникова, находятся более 100 наших миротворцев, из них 88 – в Косово.

Александр Александрович в интервью газете «Щит и меч» отмечает, что на Ставрополье хорошо поставлена работа по отбору и подготовке кандидатов для прохождения службы в так называемых «горячих точках». Корреспондент «СП» встретился с майором милиции Владимиром БОЙКО, который недавно вернулся из командировки - ровно год отслужил он в Косово.

Прежде чем оказаться в «горячей точке», Владимиру пришлось выдержать несколько испытаний. Первое из них – на знание английского языка. Тут особых сложностей не возникло - когда-то закончил иняз и даже года два преподавал в школе. В Апанасенковском ОВД он 11 лет, последние четыре года – в дежурной части. Физическое здоровье, знание компьютера, характеристика, анкетные данные - все говорило в пользу претендента на миротворческую деятельность. В общем, после всех отсевов осталась лишь четвертая часть от первоначального состава. Месяц занятий в Центре подготовки миротворцев в Домодедово стал еще одной ступенью отбора кандидатов. Из 72 курсантов комиссия экспертов ООН отобрала 23. И лишь через восемь месяцев в Дивное пришел вызов.

Еще несколько экзаменов по знанию языка, рукопашному бою и вождению полноприводного автомобиля в экстремальных условиях теперь уже в Косово - и служба наконец-то началась. Достался ему, пожалуй, самый сложный регион – Митровица. Треть миллиона человек, подавляющее большинство из которых – албанцы, создают столько проблем, что местной полиции из 500 человек с ними не справиться. Поэтому здесь постоянно действуют спецотряды из Иордании, Пакистана, Польши, а также международная полиция – а это в общей сложности еще около 800 человек.

Некогда Митровица была крупным индустриальным центром Косово с высокоразвитой горнодобывающей промышленностью. Одна только фабрика «Трепча» обеспечивала работой четыре тысячи человек. Сегодня предприятия бездействуют и 90% трудоспособного населения являются безработными. Понятно, что неблагополучная социальная обстановка стала первопричиной криминализации общества.

По рассказам Владимира, преступный мир чужой страны мало чем отличается от отечественного. Те же кражи из карманов и курятников, незаконно хранящиеся «стволы», наркотики, теракты. А вот пьяных там не увидишь. За год службы ему довелось «оформлять» всего двоих. Звучит это тем более парадоксально, что в стране разрешено самогоноварение. Называется сей напиток – ракия. В каждом сербском доме непременно имеется мини-спирт-заводик, или, проще говоря, самогонный аппарат. Запасы спиртного могут измеряться в сотнях и даже в тысячах литров. Продать ракию невозможно – у каждого своя, а потому (не пропадать же добру!) приходится рассчитывать только на собственные силы. Однако пить «злодейку» гранеными стаканами у сербов не принято - так же, как и объедаться. Бутылку ракии компания из трех человек может растянуть на целый день. Глоток - и разговоры, песни, танцы. На четвереньках никого не увидишь.

Но если такому количеству самогона и культуре пития наши милиционеры просто удивились, то другим напитком едва собственное здоровье не пошатнули. Кофе, который любезно приготовила миротворцам их квартирная хозяйка Зорка, - а жили они у сербов - содержал одинаковые пропорции воды и молотых зерен. При этом еще считается, что сахар портит вкус напитка. В общем, выпили Володя и его напарник Славик Ганенко по кружечке, а потом хоть «скорую» вызывай. Хозяева забегали, забеспокоились:

- Братушки, что случилось?

В общем, больше «братушки» кофе не употребляли. А хозяева по 20 кружек в день хлещут – и хоть бы хны! Продавщица магазинчика, где наши ребята покупали среди прочих продуктов и чай, несколько дней сочувствующе подавала пакетики, а потом не выдержала, поинтересовалась, не выздоровел ли больной. Оказывается, у них там чай и фрукты употребляет лишь тот, кто болен. Кофе же – прерогатива здоровых.

Первые четыре месяца Владимир Бойко служил патрульным офицером. По нашим меркам - это совмещение обязанностей участкового, сотрудника ППС и ГАИ. Потом, опять же методом отбора (семь человек на место), попал в следственное отделение, а еще через пару месяцев, преодолев еще один отбор, стал следователем Главного штаба миссии ООН. Тут дела расследовались куда более серьезные: похищения людей, работорговля, незаконный оборот наркотиков, военные преступления. В лесах под Митровицей то и дело обнаруживали массовые захоронения людей – их количество иногда доходило до сотни. Как правило, это было делом рук воинствующих албанцев, считающих себя потомками воинов Византийской империи. К сожалению, как и в нашей Чечне, под видом патриотизма процветает самая настоящая уголовщина.

Не раз Владимиру и его коллегам приходилось вызволять из сложных ситуаций несчастных женщин, польстившихся на длинный косовский динар. Схема общеизвестна: нанимаются девушки в танцовщицы, официантки или горничные, прибывают в багажниках автомобилей или под грудой каких-нибудь стройматериалов за границу и тут же попадают в местные бордели. Бежать без денег и документов почти невозможно, остается одна надежда – на полицию. Чаще всего на заработки устремляются женщины из Албании, Молдавии, Румынии, с Украины. Несколько утешало наших милиционеров, что среди них не было россиянок. Хоть тут мы не «впереди планеты всей».

Албанцы к миссии ООН относятся довольно терпимо, видя в ней прежде всего организацию, обеспечивающую финансовую поддержку их новой страны, но не более того. Днем они могут быть сама любезность, а ночью – гремят выстрелы, взрываются мосты, рушатся здания. Явление это получило название «качак», т.е. действия из укрытия. Так же много веков назад назывались восстания отдельных воинствующих группировок, с помощью оружия пытавшихся решить этнические проблемы.

Как-то раз во время дежурства майора Бойко террористы чуть было не взорвали железнодорожный мост. Наверное, встав на защиту невинных людей, сам Аллах покарал их – взрывное устройство сработало в то время, когда они лезли по опоре к своей цели. Надо быть человеком с железными нервами, чтобы проводить следственные действия на месте этого происшествия. Да только ли этого!

Там, в Косово, любой куст или лужа могли таить в своих недрах взрывчатку. Бросив на несколько минут автомобиль без присмотра, можно было обнаружить на кардане или под выхлопной трубой смертельно опасный «сюрприз». А на квартирах, где проживают миротворцы, обязательным считается наличие на окнах антимоскитных сеток. Их вполне можно считать многофункциональными: и комар не пролетит, и граната, словно мячик, от нее отскакивает.

Но не только меры предосторожности спасали жизнь, иногда это было просто везение. Так, майор из Саратова уехал в отпуск, возвращается, а на месте его квартиры – руины. Взорвали ночью.

Правда, не всегда и не всем везло. В регионе изымается ежедневно 3-4 единицы стрелкового оружия, а кроме того, чуть не каждый день и что-нибудь из тяжелого вооружения, включая зенитные пулеметы, гранатометы и даже противотанковые управляемые ракеты. Сколько этого добра еще остается на руках, никому не ведомо. Вот и летят снаряды и гранаты, теша самолюбие воинственно настроенных шкиптаров, как они сами себя называют. Для них уже и неважно, в кого – лишь бы стрелять.

Частенько бросают гранаты на автостоянки. Однажды из-за угла обстреляли патрульную группу. Полицейский из Индии погиб, а его напарник-англичанин через несколько дней уехал на родину – сдали нервы.

Было дело, в Митровице женщину-полисмена бесчинствующая толпа забрасывала камнями. Казалось, она обречена. Однако русский майор А. Климов каким-то чудом прорвался сквозь толпу и спас коллегу. Случается, и нередко, машины полицейских подвергаются битью - это когда в ход идут бейсбольные биты. Бывает, их и сжигают.

Есть и другие способы выяснения отношений. Однако не все из них стоит воспринимать как трагедию. Например, на станции Северной в Митровице наши миротворцы похвалились одному из инспектирующих чинов, что местное население регулярно доставляет им свежие овощи и яйца, причем делает это бесплатно. Чин усомнился, но, увидев на стене КПП засохшие следы битых яиц и помидоров, засмеялся:

- У вас, русских, хорошее чувство юмора.

Впрочем, как отметил генерал-лейтенант А. Стрельников, наших охотно берут в миссию не только за юмор. О высоком профессионализме говорит уже тот факт, что более половины из них занимают командные и преподавательские должности. Только в Косово при непосредственном участии российских миротворцев изъято более 1200 единиц нарезного оружия, огромное количество боеприпасов и взрывчатых веществ. Благодаря им установлены 45 без вести пропавших лиц, расследовано и направлено в суд более 600 уголовных дел.

По традиции в миссии проводятся так называемые медальные парады. Владимиру Бойко это мероприятие запомнилось как большой праздник. 18 отличившихся сотрудников, в том числе и он, получили высокие награды – медали ООН «За службу миру». Кстати, наш майор был удостоен еще и знака МВД «За участие в миротворческой операции». А министр Борис Грызлов, теперь уже бывший, объявил ему благодарность.

Командировка на войну, наверное, всегда имеет больше минусов, чем плюсов. Вернуться живым да еще с наградами – самый главный из всех плюсов. В этом случае и опасные ситуации можно вспомнить с юмором, и оценить незабываемую атмосферу братства, что царила не только между россиян, но и по отношению к другим народам. Своему другу из Малайзии Абдулу Владимир подарил кассету с песнями Высоцкого – тот был просто на седьмом небе от счастья. Весьма анекдотично выглядел один спор Володи с коллегой. Предмет спора – слово «bus», что означает автобус. Барри упорно говорил «бус», и майор решил его поправить. Оппонент от такой наглости даже опешил:

- У нас в Манчестере говорят именно так.

- А у нас в России учат говорить «бас».

Выяснилось, что вместо «sun» (солнце) тоже следует произносить «сун». Много и других лингвистических штучек узнал он от англичанина. Домой вернулся – конечно же, поделился своими открытиями с женой. Они ведь с Татьяной вместе в институте учились, и она вот уже 20 лет преподает английский в школе. Так что дивенские ученики теперь имеют возможность говорить с манчестерским акцентом.

Но не только уроки английского были увлечением дивенского милиционера весь прошедший год. За время миссии он выучил еще один язык, сербский – этакий коктейль из русского, украинского и старославянского. С одним дедулей-сербом общался – ему 69 лет, и вдруг старик начал говорить по-русски. Даже сам себе удивился – еще в школе когда-то учил. Представляете, как памятливо детство!

Своих квартирных хозяев они с Вячеславом Ганенко приучили есть гречку, там она считается экзотикой и вообще в продаже не мелькает. А еще удивили собственноручно выращенной редиской – здесь тоже не принято ею питаться. Укроп, правда, так и не приучили есть. У них он называется яд-травой.

Понравились семейные праздники сербов, которые проводятся два раза в год и называются «слава». Со всего мира съезжаются родственники – пьют ракию, народные песни поют, друг друга о житье-бытье расспрашивают. Компания такая может состоять из 40-50, а то и сотни человек.

Глядя на них, сотрудники миссии тоже решили объединиться: по четвергам стали проводить русские вечера. Инициатором их стал наш земляк подполковник милиции Владимир Ткаченко из Пятигорска. Только не за ракией, конечно, а за чаем. И песни тоже пели. Иногда при свечах – не романтики ради, просто с электроэнергией там большие проблемы. В полиции-то генератор выручает, а население страдает. Тем более что газа в тех краях нет. Но никто особо не жалуется. В 1994-1995 годах в Сербской Краине вообще не было ни света, ни воды.

Вернувшись в свои родные отделы, полицейские участки и отделения, майоры, подполковники, констебли, комиссары и инспекторы – бывшие сотрудники миссии – приступили к исполнению своих привычных обязанностей. А все же недостает им той дружной мужской компании, какого-то особого единения. Там, в «горячей точке», договаривались не терять связи. Владимир общается через Интернет с Валерием Лисаковым из Вологды, Михаилом Бубновым из Челябинска, Андреем Гриненко из Калмыкии.

Он на днях вышел на работу и, невольно веселя коллег, по привычке говорит «кейс» вместо «уголовное дело», «кафана» вместо «кафе», «куча» вместо «дом». Все-таки целый год не только разговаривал, чаще всего даже и думал на чужом языке. Теперь придется отвыкать.