Ипатовская принцесса и варвары XXI века

- Андрей Борисович, у истории ипатовской сенсации есть, насколько я понимаю, две стороны. Уникальность находок – это одна. А вторая… Раскопки кургана не были ведь, так сказать, прицельными?

- Насчет уникальности – тут и спору нет. Раскопки с таким результатом бывают раз в сто лет, не чаще. А на Ставрополье ничего подобного вообще не было. Тем более ипатовская принцесса – это масса загадок. Эпоха сарматской культуры, и вдруг лицо женщины, которое удалось воссоздать по методу Герасимова, явно монголоидного типа. К тому же находки из захоронения свидетельствуют не только о ее знатности. Почему рядом с ней лежал кинжал? О чем говорят явно шаманские амулеты вроде акульего зуба? Касательно же того, что раскопки не были «прицельными»… Отчасти верно. Если бы курган не оказался в охранной зоне прокладывавшегося Каспийским консорциумом нефтепровода, кто знает, когда бы еще им занялись наши археологи.

- Иными словами, чистой воды игра случая?

- А вот с этим я категорически не согласен. Что такое случай? Может, копали бы, а может, нет. Но здесь-то как раз наоборот. Мы обязаны были установить, не обернется ли прокладка нефтепровода потерей археологических памятников. И также обязаны были предотвратить эти потери. Что и сделано. Причем речь не об одном кургане. Мы провели аэрофотосъемку всей трассы от Каспийского моря до Черного, выявили сотни памятников. А потом каждый, подчеркиваю – каждый, отработали. Да, сенсационные находки подарил лишь ипатовский курган. Но для науки нет не имеющих ценности предметов древности. И золотая гривна, и глиняный черепок – источники ценнейшей научной информации. Иной вопрос, сохранить эту информацию – обязанность не только археологов, но и тех, кто строит нефтепроводы, дороги, здания и т.д.

- И вот здесь-то, видимо, и «зарыта собака»? В том смысле, что одни, как тот же Каспийский консорциум, выполняют эту свою обязанность, планируя и оплачивая археологические работы. А другие…

- Другие, к сожалению, зачастую занимаются откровенным вандализмом. Причем иной раз нагло, беспардонно, вызывающе. Свежий пример – уничтожение кургана в Пятигорске, в районе рынка «Людмила». Фирма «ГРИС-бизнес» купила участок и начала на нем работы, даже не согласовывая их, как положено, с министерством культуры. И ведь знали, что на участке – памятник археологии! Но сперва нечто вроде ультиматума: или копайте скорее, или снесем, а потом можете судиться, мол, с нами сколько угодно. И впрямь снесли. Уголовное дело, которое местная милиция почему-то благополучно закрыла, фирму не испугало. И сейчас краевая прокуратура со всем этим разбирается.

- Но памятник-то по любому не вернешь?!

- В чем и суть! В таких случаях бесценная информация о прошлом пропадает. Надо же учитывать: археология сейчас шагнула далеко вперед, и информацию мы извлекаем такую, какой наши предшественники извлечь не могли. Проводили, допустим, мы вместе с коллегами из Англии раскопки близ Кисловодска – могильник Клин-Яр. Так вот, химический анализ останков позволил установить, чем питался человек 2,5–3 тысячи лет назад, какие болезни у него были. А выделение и анализ ДНК и вовсе давали возможность определять основные линии развития древних народов Кавказа. Или возьмите анализ подкурганных почв. Это климат в далеком прошлом, его изменения… Я уж не говорю о том, что в той же Англии такого богатейшего археологического материала, как у нас в регионе Кавминвод, просто нет. Здесь и плотность археологических памятников чрезвычайно велика, и весь спектр эпох и культур представлен – кобанская культура, сарматы, аланы…

- Но что заставляет цивильных вроде хозяйственников и бизнесменов становиться варварами? Наглость, жадность или еще что?

- И наглости хватает, и нежелания тратить деньги на сохранение памятников, хотя такие траты вменяются законом. Но немало и дремучего бескультурья, безответственности. Особенно это касается местных чиновников, занимающихся отводом земель под строительство. В Буденновске был случай, когда на территории средневекового городища, в торгово-ремесленном его квартале, некий непонятный бизнесмен вырыл огромный котлован под… пруд. Кто-то же отводил ему землю без согласования с археологами! Или взять Кисловодск, где просто масса фактов подобной чиновничьей «самодеятельности». Пример из недавних. Выделили землю под строительство домов в охранной зоне памятника. И начали строить. Итог – вскрыты десятки аланских катакомб V-Vlll веков н.э., часть из которых полностью разрушена, остальные сильно пострадали.

- Выходит, чиновник и бизнесмен уподобляются тем бандитам, что разоряют древние захоронения?! Как, кстати, обстоит сегодня с ними?

- Лучше, чем в Краснодарском крае, где идет разорение античных памятников. И намного лучше, чем в Карачаево-Черкесии. Там впору будет скоро говорить о полной утрате археологического наследия. Целые банды действуют, причем, если верить рассказам очевидцев, вооруженные не только экскаваторами, но и автоматами. Однако проблема эта есть и на Ставрополье. Недавно в станице Воровсколесской, например, древнейший, третьего тысячелетия до н.э. курган некие «кладоискатели» насквозь пробили шурфом. А ведь высота кургана девять метров! Что же касается того, похожи ли на таких людей чиновники и бизнесмены… Давайте исходить из простой истины. Любой археологический памятник – это государственная, не подлежащая приватизации собственность. И ограбить его или уничтожить – все равно, что ограбить и уничтожить банк. И раз за ограбление банка преступник отвечает по закону, любой виновный в разорении кургана, святилища, городища тоже должен отвечать.

- Но ведь по части памятников можно отыскать и оправдания. Банк, вот он стоит, и вывеска есть. А курган… Может, это просто холмик…

- Лет тридцать назад такое оправдание можно было бы принять на веру. Даже мы, профессиональные археологи, массу времени и сил тратили на разведку, на поиск того или иного могильника. Но сейчас ситуация другая. У нас в «Наследии» разработана и действует компьютерная геоинформационная система. В России такой, кстати, еще нигде нет, да и зарубежные коллеги у нас диски просят. Так вот, эта система, созданная на основе космических снимков и аэрофотосъемки, позволяет абсолютно точно определить координаты любого памятника. А их у нас уже в базе данных около 30 тысяч, хотя раньше счет шел на десятки. Соответственно все разговоры типа «а мы не знали» – от лукавого. Мы на стадии проектных работ со стопроцентной уверенностью можем сказать, затронет или не затронет стройка скрытые под землей древности.

- А может и не затронуть?

- Вполне. Половина, а то и больше, строек обычно безопасны в этом отношении. Хотя бывает и наоборот. Зона Кавминвод, например, особая зона, в Кисловодской котловине людей в древности жило даже больше, чем сейчас, Или, допустим, стройка очень масштабная. На трассе того же возведенного Каспийским консорциумом нефтепровода оказалось около 600 курганов. Но в любом случае нужна предварительная археологическая экспертиза. И решение, соответствующее ее результатам. Либо изменить проект – перенести здание на другое место, сделать дорогу в обход и т.д. Либо, если это невозможно, сдвинуть начало строительства по времени и сначала производить раскопки, консервацию археологических памятников, прочие охранные мероприятия.

- И нарваться на упрек: вы-де мешаете делать нужное дело?

- Ну, мы, положим, не только на такого рода упреки частенько нарываемся. И обещания разобраться с нами, призвать к порядку доводится слышать, в том числе и от чиновников краевого уровня, и даже угрозы. С одной стороны, понять такого рода «деловых людей» можно. У них планы, графики, финансирование и тому подобное. К тому же иной чиновник об археологии и наследии прошлого знает лишь из американского боевика про Индиану Джонса. Но с другой… Учитывая силу и мощь современного антропогенного воздействия на культурную среду, весь цивилизованный мир буквально трясется над каждым своим памятником. И, к слову, чтобы Польше, как рассказывали мне польские коллеги, вступить в Евросоюз, надо выполнить одно из условий: иметь археологическую карту страны масштаба 1:500. А мы ведь вроде как тоже на звание цивилизованного государства претендуем. Я уж не говорю о том, что сохранение памятников прошлого – это способ самосохранения народа, нации. В том числе и в интересах будущих поколений, науки завтрашнего дня. Иваны, не помнящие родства, обречены жить в лучшем случае, как туземцы в колонии.

- Значит, воспитывать надо? Или наказывать?

- А почему – или?! И то, и другое. Законодательная база для охраны памятников истории и культуры в целом и археологических в частности у нас вполне достаточна. Нужны лишь механизм их реализации и усилия правоохранительных органов. Между прочим, в последнее время краевая прокуратура повернулась к проблеме, со вниманием реагирует на все обращения. Что же касается воспитания… Чиновника, допустим, не столько воспитывать надо, сколько заставлять учить законы и проверять, как он их знает, через аттестацию. Тогда, может, и в Кисловодске, и в самом отдаленном селе перестанут разбрасываться земельными участками, где может быть захоронение сродни ипатовскому. Ну а детей, молодежь – просто приобщать к истории, к культуре. Археологические находки – это же и познавательно, и очень красиво.

- Наглядный пример – ипатовская принцесса?

- Это, конечно, особый случай, редчайший. Хотя очень значимый с точки зрения безмолвного призыва: смотрите, что мы можем потерять, если будем относиться к археологическим памятникам по-варварски. К сожалению, далеко не все его услышали. Но в конце концов мы-то на что?!