Я русский бы выучил. Только зачем?

Может, преувеличивают? Ведь в последнее время уже на международном уровне начали говорить о защите прав русскоязычного населения не только в России, но и в ближнем и дальнем зарубежье. Объединенная Европа даже грозится принять меры против Латвии, где идет непри-крытая ревизия итогов Второй мировой войны, где возвеличивают фашистских прихвостней из карательных отрядов и отдают под суд тех, кто, не щадя жизни, боролся с гитлеровцами…

В детстве у меня был дружок. Были и совместные проказы. Так вот, за эти проказы мне доставалось от родителей, как нынче говорят, по полной программе. А дружка любящая бабушка если и шлепала, то только косынкой, снятой с головы. Вот и Латвию за лишение человеческих прав почти половины населения «шлепают» именно так – любя…

Ладно, Латвия - это все-таки далековато. Вернемся на Ставрополье и в соседние регионы. Ни для кого не секрет, что русских планомерно и целенаправленно вытесняют из Туркменского, Нефтекумского, Степновского, Курского и некоторых других районов края. И если на домах в станице или хуторе вы увидели надписи «Продается», будьте уверены, здесь уже создан клан, готовый стать в этом населенном пункте «титульной нацией». И это, как правило, удается.

Но главное не это: приехали – живите. Главное в том, что пришлые люди в тех самых «заполоненных» станицах и хуторах начинают наводить свои порядки: ущемляют права коренного населения, избивают русских подростков, нагло, беззастенчиво пристают к девушкам и женщинам. И все им сходит с рук, потому что и в правоохранительных органах уже сидят «свои» люди.

Какое-то время мы надеялись на казачество, которое пыталось заявить о себе в полный голос. Казакам даже Верхний рынок краевого центра «под патронаж» отдали: мол, возродившаяся сила сумеет навести там порядок. И что? А ничего. Теперь среди продавцов на этом рынке крайне редко можно услышать русскую речь без ярко выраженного акцента. А коренного селянина и вовсе не увидишь: он вынужден сдавать мясо, овощи и фрукты перекупщикам за бесценок, ибо на самом рынке такие «правила», что русский крестьянин оттуда может без штанов уйти, да еще и с разбитой физиономией.

Представьте, если бы в Баку, Ереване или Махачкале продуктовые или вещевые рынки заполонили русские и начали там диктовать свои условия. Да такое даже представить себе невозможно. А у нас, выходит, все и всем «льзя». Кроме русских.

Им в последнюю очередь дают компенсацию за утраченное жилье в Чечне (там проживало ни много ни мало восемьсот тысяч русских). Они фактически лишены возможности вернуться на землю, где родились. И даже в Ставропольском крае их систематически унижают.

Может, русские такие уж неуживчивые и вредные, что от них пытаются немедленно избавиться? Скорее, тут другое. У моего соседа брату – за семьдесят. Матери – девяносто два. Чем они могли насолить односельчанам? И легко ли в таком возрасте покидать насиженное гнездо?

Подобных примеров можно привести великое множество. Конкретных. Но многие убеждены, что преступления, совершенные против русских в Кабардино-Балкарии, Дагестане, Башкирии, Ингушетии, да и в нашем крае, практически не раскрываются.

Так что же делать? Основоположник ленинизма Владимир Ульянов считал, что у великороссов слишком высока национальная гордость. Я считаю, он ошибался. С точностью до наоборот. Великороссы сами подставляют шею под ярмо инородцев: нанимаются в собственном городе им в рабы-реализаторы на рынках, становятся их почти бесплатными телохранителями…

А власть предержащие (и в столице, и на местах) делают вид, что все нормально, все хорошо. Мол, те, кто вытесняет русских, просто заполняют «освободившуюся демографическую нишу».

А в предвыборных программах наших кандидатов в депутаты Госдумы России очень мало тех, кто ратовал бы (пусть на словах) за права русских. Дома и за рубежом.