Бесквартирный ОМОН

«Складчина»

- один из способов решения квартирного вопроса. Ее «методика» отработана десятками поколений российских студентов. Собираются трое-четверо парней и совместно снимают комнату у бабули или дедули, как правило, в частном секторе. Удобств минимум. Но переночевать есть где. Много ли надо контрактникам-холостякам?

Через два-три года набравшиеся боевого и житейского опыта омоновцы начинают понимать, что одного койко-места для полного счастья маловато: у большинства появляются подруги, которые не прочь занять официальный статус жен. Куда молодой семье податься? В Ставрополе поднаем однокомнатной квартиры стоит от двух до четырех тысяч рублей. Получается, надо все денежное довольствие, которое получают омоновцы, за жилье отдать, а на еду и одежку ежемесячную «спонсорскую» помощь от родителей из деревни требовать.

О деревне упомянул не случайно: большинство сотрудников Ставропольского ОМОНа – сельские парни из Грачевского, Кочубеевского, Изобильненского, Ипатовского, Шпаковского и других районов края.

В очередь на получение хотя бы служебного жилья большинство из них не становится. Почему? Да потому, что ставят в эту самую очередь лишь тех, кто прописан в краевом центре или в Шпаковском районе. Потому и список невелик – всего сорок семь человек.

- У очередников есть хоть призрачная надежда, - говорит командир отряда полковник Николай Пыхтин, - другим вообще ничего не светит в отличие от армейцев, например.

«Отличие» от Вооруженных Сил состоит в том, что там командиры имеют право прописывать военнослужащих на территории части и тем самым решать хотя бы вопрос очередности. Милиция и этой «привилегии» лишена. А потому в элитной части с незавидной регулярностью появляются…

«Беглецы»

Уже в нынешнем году на имя полковника Пыхтина поступило от сотрудников четырнадцать рапортов с просьбой откомандировать к новому месту службы – в Москву. Причина весьма тривиальная: мэр Лужков создал в столице «Городок ОМОНа». И правила проживания в нем установил. Если ты рядовой-контрактник – получи койко-место в общежитии. Прапорщик, – пожалуйста, отдельная комната. Офицер, да к тому же еще и женатый, – служебное жилье согласно количеству членов семьи в двадцатипятиэтажке…

«Крещенные» боевыми командировками ставропольские сотрудники ОМОНа в первопрестольной вне конкуренции: на них можно положиться в любой ситуации. Вот так и ушли в столицу командир роты капитан К., кавалер Ордена Мужества прапорщик С., награжденный медалью «За отличие в охране общественного порядка» прапорщик С…

Кое-кого Пыхтину удалось удержать. Но далеко не всех. Некоторые сотрудники попросту уволились, а потом восстановились через кадровые органы уже в столице. Кто от этого выиграл? Наверняка – Лужков. А вот в нашем (ставропольском) отряде – подчеркнем, отряде особого назначения, почти каждый год происходит так называемая ротация. И едва ли не четверть штатного состава представляют…

Новички

Дошло до того, что в одну из служебно-боевых командировок пришлось послать смену, почти на две трети состоящую из новобранцев. В тот раз отряду просто повезло: места «расквартирования» в Чечне оказались сравнительно мирными, столкновений с сепаратистами практически не было, и парни сумели приобрести опыт без пролития собственной крови. А случись по-иному?

И ведь случается. За время существования отряда погибли трое его сотрудников: Сергей Харченко, Александр Ерохин и Роман Разнополов. Семьи погибших получили квартиры. Командный состав ОМОНа с благодарностью отзывается о тогдашнем заместителе главы администрации Ставрополя Николае Кривцове – полковник милиции, прошедший через горнило войны, нашел рычаги, на которые надо нажать, чтобы осиротевшие семьи обрели крышу над головой. Выходит, для того, чтобы выжить, надо умереть?

Вообще-то – не обязательно: может серьезное увечье «выручить», – как это случилось со старшим прапорщиком А. Моргачевым. Два года назад Саша потерял во время спецоперации ногу. По случаю тяжелого ранения получил довольно значительную сумму. Выкупил сначала комнату в общежитии, позже – небольшую квартирку. Не дай Бог никому такого «везения»

Для многих же омоновцев неразрешимой проблемой является не только жилье. Они поднимают и другой вопрос

Учиться или жениться?

Многие из сотрудников Ставропольского ОМОНа хотели бы получить высшее образование. Вроде, нормальное желание. Но тут «альтернатива» намечается: или учиться или жениться. Дело в том, что бесплатно учиться сотрудники особого отряда могут только в высшей школе милиции. А она – небезразмерна. Плюс ко всему, далеко не все милиционеры Ставропольского ОМОНа жаждут в будущем стать юристами (сколько их сейчас без работы мается).

- Я до службы в отряде закончил Краснодарский машиностроительный техникум, - говорит прапорщик С. (в силу специфики отряда не все фамилии можно называть А. Л.), - решил продолжить образование в одном из политехнических вузов краевого центра. В ректорате слышу: «Пожалуйста. Только девять тысяч за год плати…» Где я такие деньги возьму? У меня жена и двое маленьких ребятишек…

Прежде чем готовить материал, пытался «обговорить» ситуацию с коллегой, далеким от силовых структур. Знаете, что он сказал? Мол, омоновцы такие агромадные командировочные в Чечне получают, а ты их нищими пытаешься представить…

Считать чужие деньги вообще-то неприлично. Но раз уж на то пошло, давайте посмотрим, что представляют из себя в реальном (рублевом) выражении

«Боевые» и «пайковые»

Начнем с экскурса в недалекое прошлое, когда только развертывалась контртеррористическая операция в Чечнской Республике. В конце девяносто девятого – начале двухтысячного за трехмесячную командировку в Чечню сотрудники отряда получали «боевые» от семидесяти до восьмидесяти тысяч рублей. Сейчас срок таких командировок увеличен до полугода. За это время бойцы привозят в семьи тридцать – сорок пять тысяч. Чувствуете разницу?

Что касается «пайковых», то они и вовсе представляют из себя смехотворную сумму: двадцать рублей в день. Основной же оклад омоновца, в зависимости от должности, звания и выслуги лет составляет две с половиной – три тысячи деревянных. Поди-ка разгуляйся...

Вот они и «гуляют»: некоторые, как уже говорилось, перебираются в Москву. Другие уходят в охранники или в бизнес. Например, Слава Григорьев, прошедший Афган и две чеченских войны, гоняет сейчас из Германии иномарки на продажу. Денег, говорит, хватает, а вот душа болит: как там наши ребята в Грозном? Сережка Пчельников, дважды контуженный фугасами боевиков, сопровождает автобусы с «челноками» в первопрестольную. Ребята, имеющие закалку и боевой опыт, уходят, кадровое ядро Ставропольского ОМОНа размывается. На смену приходят новички, из которых настоящие бойцы получатся через год-полтора.

Вместо послесловия

Дело даже не в том, чтобы научить сотрудника без промаха стрелять или крушить кулаком кирпичи, есть такие понятия, как боевая слаженность, сплоченность подразделения. Во время Великой Отечественной раненые бойцы, не долечившись, убегали из госпиталей и медсанбатов, чтобы попасть в свою роту, свой батальон. Потому что верили там и командирам и товарищам, знали, как они ведут себя в бою: на кого можно положиться, как на самого себя, а на кого – не очень.

Чтобы сохранить сплоченность и слаженность подразделений отряда милиции особого назначения, не допустить ухода профессионалов нужно создать сотрудникам нормальные социально-бытовые условия. И дел здесь не только в отсутствии полноценных квартир. Только в очереди на общежитиях сто тридцать человек. Практически каждый, кто прибывает из полугодовой командировки в Чечню, нуждается в социально-психологической реабилитации. А путевок в санатории в прошлом году выделено всего лишь одиннадцать. Даже раненых и контуженных за две войны (их сорок семь человек) невозможно подлечить...

По всем этим животрепещущим вопросам командование отряда обращалось в Москву. Оттуда ответили, мол, налаживайте контакт с местными властями. Налаживают. Отправили письма в адрес губернатора, минобразования, министерства ЖКХ края. Ждут ответа.

А вот, например, парламентариям ГДРФ так ждать не приходится. Вместе с депутатскими мандатами они получают ключи от служебных квартир, занимают люксы в столичных гостиницах, не имеют проблем с лечением и отдыхом в самых престижных санаториях. Они ведь законы принимают, государственные задачи решают. Им комфорт нужен. А в отряде милиции особого назначения остаются те, кто служит не столько за блага и деньги, сколько во благо Отечества.

Надолго ли их хватит?