"Поминай меня в своих молитвах"

Ох, как нещадно было революционное и послереволюционное время по отношению к казачеству. В последние годы об этих событиях написаны сотни книг, повестей, рассказов, но вряд ли эта тема будет полностью закрыта. Уверен, мы еще многое узнаем о суровых временах и забытых судьбах людей.

Мне уже не раз приходилось писать о семье Репниковых – казаков станицы Расшеватской. Но появляются новые материалы, открывающие неизвестные ранее страницы жизни этого славного казачьего рода. Некоторыми из них хочу поделиться.

Казачьи семьи ранее были большими и насчитывали иногда вместе со стариками 50-60 человек. Значительной была и семья одного из первых выборных атаманов станицы Василия Федоровича Репникова. Я рассказывал о его сыновьях, казачьих офицерах Владимире, Дмитрии, Никифоре, Иване и других. В семье было и много женщин. Они все получили хорошее образование в Ставропольской, Екатеринодарской, Санкт-Петербургской жен-ских гимназиях.

Репников Никифор Васильевич был третьим сыном в семье. Как и его старшие братья, он окончил Ставропольское казачье юнкерское училище и был направлен в Майкоп, где проходил службу при штабе майкопского отдела. Умер он в 1908 году в расцвете жизни от заражения крови.

Его овдовевшая жена вместе с малолетним сыном Александром через некоторое время выехала в Нахичевань, где был расквартирован 1-й Хоперский полк, к своему брату – сотнику Венедикту Нефедьеву. Здесь она познакомилась с есаулом Василием Григорьевичем Толстовым и вскоре вышла за него замуж. У них родились трое детей – Николай, Вера и Надя.

Василий Григорьевич Толстов родился в станице Темижбекской. Образование получил в Кубанской войсковой гимназии в Екатеринодаре, после окончания которой поступил в Ставропольское юнкерское училище, получил офицерский казачий чин, был направлен на службу в 1-й Хопер-ский полк, расквартированный в Баталпашинске. Здесь он рос по служебной лестнице и одновременно работал в архивах, изучал прошлое своего полка. В 1896 году к двухсотлетнему юбилею Хоперского полка он выпустил краткий очерк его истории. Уже в начале ХХ в. В. Толстов на основе этого очерка написал солидный труд "История Хоперского полка". В 1914 году вышла еще одна книга - "Памятка Кубанского полка".

Дело в том, что В. Толстов был переведен в I-й Кубанский полк, а затем назначен командиром 2-го Кубанского полка в городе Мерв (Туркмения). В отставку вышел в 1914 году и стал атаманом Кавказского отдела. Оставался им до 1917 года. Власть на Кубани в смутное время 1917-1920 гг. часто менялась. В апреле 1918 года после неудачного восстания казаков Кавказского отдела В. Толстов был арестован, но вскоре освобожден. Во избежание новых арестов он вступил в Белую армию. В 1920 г. в чине генерал-майора эвакуировался из Крыма на остров Лемнос, а затем переехал в Югославию. Семья его, за исключением пасынка Александра, осталась на Кубани. А затем в годы коллективизации была выслана в Среднюю Азию. В. Толстов в Югославии устроился на постоянное место жительства в русском монастыре в селе Петковица. Здесь он исполнял обязанности псаломщика, заведовал монастырскими огородами, заготавливал на зиму продукты, переписывал церковные книги.

В 1934 году русский монастырь был ликвидирован, и В. Толстов перебрался в сербский монастырь Хопово. Здесь он в 1935 году умер на 78-м году жизни.

Своего пасынка Александра он любил, как родного, чтил и уважал и его отца Никифора. Фотографии и альбом Никифора в доме всегда находились на видном месте. Александр рос любознательным мальчиком. Его детство прошло в основном в станице Кавказской, но ему всегда разрешалось посещать и родину своего отца, деда – станицу Расшеватскую. Здесь в юрте сохранился земельный надел его отца, который должен был перейти к нему в 17 лет.

Но наступили революционные события, гражданская война. Поруганное революцией в своих правах, традициях и обычаях казачество восставало то на Тереке, то на Кубани, то на Дону. К центрам восстаний тянулись казаки из многих станиц. Среди них было немало молодых еще не созревших и неокрепших казачат. Александр Репников также принимал участие в восстании казаков в станице Кавказской в апреле 1918 года. Оно закончилось неудачей, а немногие казаки этого отдела ушли в создаваемые казачьи части, в том числе и Александр.

В конце 1919 года оставались маленькие территории у побережья Черного моря, где казаки еще оказывали сопротивление, но участок обороны у Туапсе казаки вынуждены были оставить и перебраться в Крым. Но и здесь было нелегко. Под напором Красной армии дивизии донцов, кубанцев, терцев отступали к морю. На берегу стояли уже суда, на которые грузили всех отступающих. Александр попал на корабль "Мечта", шедший в Турцию. После множества унижений, оскорблений, голода, болезней в Константинополе, Болгарии, Греции он, наконец, попал во Францию. Франция в то время была переполнена беженцами, и работу, а тем более без специальности, найти было нелегко. Пришлось Александру быть дворником, служить в Иностранном легионе.

Когда началась Вторая мировая война и немцы напали на Францию, Александр, не задумываясь, встал в ряды французской армии. Однако вскоре попал в плен. Досталось ему вдоволь в концентрационных лагерях. Как, впрочем, и при освобождении, когда Александр предъявил претензии по поводу условий содержания американцам. Его избили. И недавний пленник категорически отказался выехать на постоянное место жительства в Америку.

Он уехал в Англию и поселился в небольшом поселке между Лондоном и Ливерпулем, где работал в сельскохозяйственном кооперативе. Жил один. Часто по воскресеньям ездил в Лондон, там был магазин с русскими книгами, которые он покупал на свою скромную зарплату. Приобрел небольшой радиоприемник и часто слушал передачи из Берлина "За возвращение на Родину". Своему родному дяде Сереже Репникову, жившему в Ницце, он писал, с каким удовольствием слушает передачи о Кубани. "Когда слышу гимн "Ты, Кубань, ты наша Родина", наступает такая тоска и чувствуется горькое одиночество среди чужого народа".

Его отчим дал ему многое, о чем Александр вспоминал всегда. А последнее письмо Василия Григорьевича, написанное незадолго до смерти, Александр хранил всю жизнь:

"Милый воспитанник мой, дорогой сын Саша!

Прими мой сердечный привет! Пошли, Господи Пресвятая Богородица, тебе доброго здоровья и во всем успехи и удачи. Это письмо, если я не увижусь с тобой, ты получишь после моей смерти.

Во-первых, завещаю тебе любить и почитать Бога, не сквернословить, не делать в жизни своей дурного, люби, береги, уважай и слушайся свою мать и помогай ей в ее трудах, не покидай ее с детьми, Надей и Колей, а люби и их и пособляй им и словом и делом.

Мой милый сын! Прости, если я что сделал тебе вредного и дурного, но помни, что сделал тебе хорошего и поминай меня в молитвах.

Ты, молодой, здоровый и вернешься на Родину прямо в станицу Кавказскую, в нашу старую хату, где и присоединишься к нашей семье. Передай им мое благословение и последний мой привет. Если, чего не дай Бог, мама и дети разлучены, то хорошенько разведай об них и все силы употреби разыскать их всех и соединить опять в одну семью. Помоги им устроиться и обеспечить им трудом своим их существование, а если будешь жить с ними вместе, то будь за хозяина.

А главное слушай маму, уважай и не огорчай ее, ведь она первая научила тебя молиться Богу.

Уважай людей, помни завет: какою мерою ты дашь ближнему - такой мерой и тебе отмерют. Уважай и тебя уважат.

Не упускай из виду Репниковых, Нефедьевых, они кровные твои родственники и по маме, и по отцу, а также и моих родных и держи с ними связь, да и поддерживайте друг друга всегда. Прощай, мой милый, мой дорогой сын Саша! Прими мое благословение на счастливую и долгую жизнь. Заочно целую тебя и благословляю.

Любящий тебя твой папа Василий Толстов.

Поминай меня в своих молитвах".

Но не суждено было Александру увидеть свою Родину – Кубань. Его прах, прах одного из сынов знаменитого рода Репниковых станицы Расшеватской, остался навсегда в Англии.