Объезжая мины

Был ясный солнечный день. Под стать ему и настроение: рядовой Маша Савина – водитель "летучки" – получила отпуск, на сутки. Радость переполняла девушку и по другой причине: немцев выбили из Вены, скоро домой, к маме!

Брезентовый полог распахнулся, и три девушки, вместе с которыми кончала "шоферские" курсы, ворвались в палатку. Поцелуи, объятия, хохот... Затем все смолкло – в палатку вошел пожилой капитан.

– Маша, заводи, едем!

– Как же так? У меня же отпуск.

– Приказ, Савина!

Насупленная, недовольная, сидела она в кабине. Капитан, словно оправдываясь, через полчаса сказал:

– Ты расстроена, дай я поведу.

Едва он успел сесть за руль, в лобовое стекло ударила разрывная пуля. Что-то острое впилось Маше в лицо.

– Ты ранена? Быстро из машины!

Офицер успел перекатиться в кювет, а она приткнулась между передними колесами. "Полуторка", остановившаяся посреди дороги, была отличной мишенью. По ней, по кабине, кузову, по колесам хлестали автоматные очереди.

По опушке, откуда стреляли немцы, прошлись пулеметным огнем два наших истребителя. Воспользовавшись этим, капитан метнулся к машине и перетащил Машу в кювет. Он рвал собственную рубашку (индивидуальные пакеты остались в кабине) и бинтовал бесчувственную, обмякшую девушку...

Когда ее доставили в медсанбат, врачи ахнули: семь пулевых ранений, но ни один жизненно важный орган всерьез не был задет.

– В рубашке ты родилась, девочка.

Она и впрямь была еще совсем девчонкой: когда после выздоровления командир гвардейского полка вручал Маше Савиной орден Славы, ей едва исполнилось восемнадцать лет.