Неизвестно, кому повезло...

Вот уже третий день скоропостижно потерявшая свое счастье Алла с утра до вечера лежала на кровати, изнемогая от душевной боли и каменной плитой навалившегося одиночества. Она страдала, бессильная ответить: почему все это произошло именно с ней и как вообще теперь можно жить? Наконец осознав, что жить ей все-таки придется, сначала она решила Его возненавидеть. Но потом...се закончилось, а одновременно и началось уже через неделю, когда вышла с больничного. Как раз в понедельник, собираясь на работу, Алла наконец-то выдавила своему осунувшемуся и несчастному отражению в зеркале вымученную улыбку. Поглядывая на время, она в спешке - твердо зная, что как всегда опоздает - переворошила почти весь свой гардероб в надежде найти нечто приемлемое для неожиданно солнечного дня. На ходу, уже в лифте, завязывая на шее шарфик и с досадой косясь на часы, она ощутила легкий дискомфорт - чего-то все-таки не хватало... Вот тогда-то и пришла первая за это время приятная мысль: а ведь действительно не хватало - Его удивительно постоянных утренних нотаций по поводу ее вечной спешки и несобранности.

На улице Алла улыбнулась своим мыслям - да так, что ей в ответ улыбнулся очень симпатичный молодой человек и еще долго оглядывался вслед: а ведь какая сцена ревности могла бы разразиться в похожей ситуации всего-то неделю назад! Нет, в этой внезапно свалившейся на нее свободе определенно что-то есть.

Коллеги, видимо, прознав о случившемся, были неправдоподобно любезны и предупредительны с жестоко покинутой Аллой, что почему-то казалось ей сейчас немножечко смешным. Потом даже уступили пару «левых» заказов - и она приняла их с благодарностью, поскольку надо теперь было как-то доказывать, что без Него она вовсе «не пропадет», а для ремонта сантехники существуют не только мужья, но и все те же сантехники. Не бесплатные, конечно, зато и просить месяцами не надо. С каким-то все больше удивлявшим ее саму энтузиазмом Алла успела за день перелопатить гору служебных дел, напрочь отгоняя уже ненужные привычные думки: в какой магазин успеть забежать после работы и вообще что приготовить на ужин?

Вдруг подумалось: неужели можно теперь вот так запросто вырваться на сколько захочешь к маме в деревню, куда Его и на аркане затянуть было невозможно? (Фу, так и всплывает в памяти Его брезгливое выражение лица). Или достать уже запылившуюся когда-то начатую диссертацию, на которую так и не хватило времени, ведь Он считал ее совершенно ненужной. Может, боялся потерять свою «пальму первенства»? Сейчас Алле показалось странным, что все эти годы она даже не задавала себе подобных вопросов, считая их малозначительными или, по крайней мере, терпящими отлагательства.

По дороге домой на пару секунд ее снова посетили пораженческие мысли - ведь никто уже не ждет. Однако тут весьма кстати встретила своих старых друзей. Не виделись тысячу лет, а у них сегодня торжество, и в этот раз «никаких отговорок быть не может». Да какие еще отговорки, когда теперь, как оказалось, ей совершенно не надо придумывать оправдания или объяснения по поводу «несвоевременного прибытия хранительницы к домашнему очагу»?

«Какой необычно чистый сегодня воздух или просто дышать становится все легче?» - отвлеченно подумала Алла и тут же обязалась появиться у друзей через два с половиной часа. А когда по пути приглядывала, что же им купить, мелькнула не очень, конечно, красивая, но тоже логичная мысль: а ведь теперь ее список людей, которым надо делать подарки, сократился сразу на несколько весомых пунктов...

Дома неприветливо поджидал оставленный утром беспорядок, но убирать грязь, которую сама же и развела, в общем-то, не настолько обидно. Аллу приятно согревала мысль, что впервые она может одновременно, к тому же на любую громкость, включить и сериал, и любимую «попсу» - не будучи при этом очередной раз заклейменной в убогости интересов или плохом вкусе.

Как хищник, выпущенный из клетки, Алла уже без стеснения расхаживала по своей квартире с экзотической маской на лице и огромными бигудями на голове, с каким-то лихорадочным возбуждением названивая почти утраченным подругам, долгие беседы с которыми не будут теперь трактоваться Им как совершенно бесполезные или даже идиотские. А главное, что теперь она мо-жет (!) всех своих знакомых приглашать в гости в любой день недели и в любых количествах.

Открыв холодильник, Алла не без удовлетворения отметила, что непременно заполнит его только диетическими или любимыми ею продуктами и к утру они не будут каждый раз куда-то бесследно исчезать. Потом, извлекая из недр забытое - на Его взгляд, слишком вызывающее - платье, она уже предвкушала, как, не опасаясь недовольства, накрасит губы самой яркой помадой, а завтра наконец-то обстрижет когда-то любимые Им, но так надоевшие ей длинные волосы. «Коли сжигать мосты, так дотла», - таким напутствием проводила она в последний путь забытый им в прихожей одеколон... А затем, оглядев себя со всех сторон, выставила оценку «пять», пообещав, что с завтрашнего дня будет бороться с опозданиями, и чуть ли не бегом понеслась в гости.

* * *

Ночью произошедшие с ней метаморфозы представлялись Алле совсем уж неожиданными и неправдоподобными. Все казалось сном, и она боялась проснуться утром на своей одинокой кровати в том же положении, в котором пролежала неделю. Но потом все-таки поняла, что это просто совершенно не знакомое ей счастье, в котором нет места привычному чувству вины, за которое никого не надо благодарить и оно ни от кого, в общем-то, не зависит - разве что от самой себя. А главное, что появилось давно забытое сладостное ожидание будущего - не запланированного и просчитанного, а совсем неизвестного. И кто сказал, что оно будет непременно несчастливым, чтобы его так горько оплакивать заранее?