Ставропольские певцы Головин и Белоусов: Из церковного хора – на сцену

Но, пожалуй, главным украшением службы всегда был церковный хор, проникающий в самую душу. Охотно обогащали репертуар церковного пения многие известные композиторы - Бортнянский, Рахманинов, Мусоргский и другие. При этом некоторые использовали перезвон церковных колоколов, придающий произведению необычайный блеск и торжественность.

Так называемая церковная музыка, несомненно, оказывала серьезное влияние на развитие музыкальности населения, повышала культуру хорового пения, приучая к нотной грамоте, многоголосию и художественному исполнению а капелла. А также давала почву для подготовки кадров дирижеров (регентов). Известно, что наиболее талантливые церковные певцы впоследствии стали солистами оперных сцен, в том числе и столичных. Вспомним Ф. Шаляпина, Л. Собинова, И. Козловского…

Ставрополье тоже всегда славилось голосами. Среди певцов, совершивших путь от церковного хора к артистической карьере, - Дмитрий Головин, ставший заслуженным артистом РСФСР. Мальчишкой крестьянский сын Митя Головин пел в хоре Дмитриевской церкви села Безопасного, поражая односельчан силой и красотой голоса. Отбыв воинскую повинность на Черноморском флоте, Дмитрий приезжает в Ставрополь... 20-е годы прошлого века. В это время на улицах Ставрополя, ведущих к Андреевскому собору от летнего театра в городском парке, можно было встретить молодого человека выше среднего роста с красивым открытым лицом, большими глазами и черной шевелюрой. Гладко выбритое лицо, трость в руках, папироса и широкополая шляпа не вязались с тем, что это служитель культа, исполняющий функции протодьякона при местном архиерее. Внешность этого человека скорее подходила артисту. Действительно, молодой Дмитрий Головин служил тогда «двум богам» - в церкви и театре.

В те годы в Ставрополе гастролировал Московский театр оперы и балета (официальное название «Свободный театр им. Луначарского»). Состав его оркестра, хора, балета и солистов частично пополнялся местными творческими силами. Так был принят в число оперных певцов и Д. Головин, начавший с маленьких ролей. Но вскоре он с большим успехом исполнял партии Светозара в опере «Руслан и Людмила» Глинки, Томского в «Пиковой даме», Онегина в «Евгении Онегине», Кочубея в «Мазепе» Чайковского, Фигаро в «Севильском цирюльнике» Россини, Демона в одноименной опере Рубинштейна. Но больше всего Дмитрий Данилович поразил ставропольскую публику в постановке оперы Мусоргского «Борис Годунов». Царь Борис, как отмечали современники, и в сценическом, и в вокальном отношении был великолепен и стал триумфом молодого талантливого певца.

Когда Московская опера после двух сезонов закончила свои выступления в Ставрополе, Д. Головин едет в Москву, где с 1921 по 1924 год учится в Московской консерватории по классу Н. Райского. По конкурсу поступает солистом в Свободную оперу С. Зимина, а с 1924 года становится солистом Академического Большого театра, где блестяще дебютировал в партии Демона. Исполнял партии Бориса Годунова, князя Игоря, Мазепы, Риголетто, Яго, Шакловитого... Сергей Лемешев вспоминал: «…В пору своего расцвета, в конце 20-30-х годах, Головин часто пел так, как, пожалуй, до него никто не пел. Голос его по диапазону представлялся бесконечным, казалось, что его вполне хватило бы на двоих…». В 1928 году певец совершенствовался в Италии, ему рукоплескали в Монте-Карло, Милане и Париже. Одна из итальянских газет писала: «В Россию баритонам показываться нельзя – у них Головин есть».

Головин много гастролировал по Советскому Союзу. Всюду покорял слушателей голос необычайной мощи, полноты и насыщенности. В октябре 1941 года Большой театр эвакуировался в Куйбышев, но Головин остался в Москве, часто выезжал в составе фронтовой бригады на передовую. Во время войны произошел трагический поворот в судьбе певца. По откровенно сфальсифицированному (сегодня сказали бы - заказному) делу Д. Головин и его сын В. Головин (впоследствии автор и режиссер телевизионных «Голубых огоньков» 60-х годов) были осуждены за убийство актрисы З. Райх – жены режиссера В. Э. Мейерхольда (в прошлом вдовы Сергея Есенина), с которой жили по соседству. Сыну приписали убийство, отцу – соучастие. После многочисленных хлопот коллектива Большого театра Головины были оправданы. Отпало беспочвенное обвинение в убийстве, но еще надолго осталось клеймо «антисоветская пропаганда против Советского государства» (десять лет отсидел Д. Головин в Ивдельлаге на Северном Урале). Оно было окончательно смыто Военной коллегией Верховного суда СССР только 25 ноября 1965 года, меньше чем за год до смерти артиста. К счастью, сохранились старые грамзаписи, и мы имеем возможность услышать несравненный голос нашего земляка.

…Путь от семинарского хора до сцены проделал и ставропольский мальчишка Костя Белоусов. Прекрасный голос и исключительную музыкальность он унаследовал, вероятно, от своего отца, исполнявшего в церкви обязанности иподьякона (младший дьякон при архиерее). Константин Белоусов окончил Ставропольское духовное училище, а затем семинарию. В этих учебных заведениях он постиг элементы музыкальной грамоты и искусство хорового пения, стал солистом хора. А преподаваемое в семинарии ораторское искусство и практика произнесения проповедей в церкви перед верующими стали хорошей школой для его будущих сценических выступлений.

Вскоре мечтающий о сцене юноша «уходит в артисты». Но деятельность, сводившаяся в основном к любительским концертам, не дает материального обеспечения. Используя свой каллиграфический почерк, он устраивается на некоторое время в школу учителем чистописания.

…Ставропольской публике Константин Михайлович запомнился по выступлениям с репертуаром популярного в те годы Александра Вертинского. Внося в его песни свои выразительные краски, Белоусов так же эффектно, как и знаменитый певец, драпировался в костюм Пьеро. Надо отдать должное: голос нашего земляка был значительно сильнее.

Эпизодические выступления в концертах продолжались вплоть до приезда в Ставрополь оперного коллектива из Москвы. К. Белоусов сразу входит в его состав, причем молодой одаренный певец недолго задерживается на второстепенных ролях, вскоре, как и Д. Головину, ему поручают ведущие партии. А когда на смену оперному в Ставрополь приехал театр музкомедии, возглавляемый Е. Алези-Вольской и А. Вивьеном, Белоусов и в нем с успехом исполнил многие партии. Лучше всего ему удавались роли «простаков», например, Бони в «Сильве», но иногда он играл и героев (Эдвин в той же оперетте). По окончании сезона театр поехал на гастроли, в которых принял участие и Константин Михайлович.

Однако К. Белоусова больше влекло к эстрадному жанру. В 1926 году он окончательно переходит на амплуа жанровых и бытовых песен, добивается в их исполнении значительного совершенства. Современники вспоминали, как исполнявшееся Белоусовым «Письмо к матери» на слова Сергея Есенина вызывало у слушателей слезы. Неотразимо действовал на аудиторию «Маринкин пруд» - о трагической гибели крепостной актрисы. Замечательно пел Константин Михайлович «Багдадского вора». Удавались ему и произведения юмористического характера.

Обосновавшись в Крыму, К.  Бе­лоусов работал солистом в концертных бригадах, обслуживающих санатории. В один из сезонов ему аккомпанировал сам композитор И. Дунаевский. Певец часто гастролировал по Северному Кавказу, Дальнему Востоку, Сибири, Украине, Белоруссии. С началом войны в составе концертных бригад стал выезжать на фронт. Затем был вынужден эвакуироваться в Ставрополь, где работал в филармонии в качестве художественного руководителя и солиста. Обладая даром педагога, обучал пению, как говорят, «с голоса».

Потом была столица Таджикистана: в Центральном парке Душанбе К. Белоусов руководил большим коллективом художественной самодеятельности, иногда выступал как солист. К сожалению, записей его выступлений не сохранилось. Но воспоминания о певце, выросшем на Ставрополье, оставил ветеран Ставропольского-на-Кавказе художественного кружка В. Яременко. Он пишет: «Белоусов никогда не пользовался микрофоном – настолько мощно и ярко звучал его голос, которым он мог передать всю гамму человеческих переживаний. Этому способствовала его исключительная музыкальность, а также поразительная дикция, когда каждое слово, спетое им в разных темпах – от медленного до виртуозно-быстрого, было слышно в любом ряду. Очень умело Константин Михайлович пользовался мимикой и жестами. Все вместе взятое давало ему возможность создавать образы, добиваясь максимального воздействия на публику».

В нынешнем году исполняется 120 лет со дня рождения К.  Белоусова.