Персональный бункер

Скажете, не может такого быть? Что наша страна не раздает (читай – продает) налево–направо в частные руки объекты стратегического назначения, потому как закон подобные сделки категорически запрещает?! И будете не правы. Например, в краевом центре живет самая настоящая единоличная владелица бомбоубежища Марина Назарова. Причем собственницей бункера она стала еще будучи студенткой–второкурсницей. И отнюдь не по собственной инициативе, а благодаря «помощи» чиновников администрации Ставрополя, руливших в городе шесть лет.

То ли склад, то ли дзот

История эта началась в 2004 году. После ухода из жизни главы и основного кормильца семьи 18–летняя Марина и ее мама, Людмила Сергеевна, задумались, как жить дальше. И решили вложить имеющиеся сбережения в коммерческую недвижимость – купить землю со строением, которое можно будет сдавать в аренду. В это время комитет по управлению муниципальным имуществом (КУМИ) Ставрополя выставил на торги земельный участок с нежилым строением литер «З» (состоящим из цокольного и первого этажа). Назаровы приняли участие в аукционе и в результате его выиграли, заплатив в общей сложности за участок со зданием 625 тысяч рублей. Приобретение Назаровы решили зарегистрировать на Марину. И 25 октября 2004 года между КУМИ и девушкой был заключен договор купли–продажи недвижимого имущества, которое в тот же день по акту было передано новой собственнице.

– О том, что в цокольном этаже здания располагается объект, который по закону нельзя ни продавать частному лицу, ни тем более приватизировать, мы узнали задним числом, когда поезд уже ушел, – рассказывает Людмила Сергеевна. – Потому как КУМИ, якобы из благих намерений избавить нас от хлопот, сам провел сделку в Регпалате. Нам в КУМИ мимоходом лишь сказали, что в случае войны мы должны цокольный этаж предоставить в распоряжение государства. А что на самом деле моя дочь приобрела в собственность, мы узнали, только получив свидетельство о госрегистрации, в котором объектом права числился... склад–бомбоубежище!

И действительно, в договоре купли–продажи никакого упоминания об объекте стратегического назначения нет (по бумагам бомбоубежище проходит как нулевой этаж). А наоборот, присутствует пункт, гласящий, что: «Нежилые помещения и земельный участок на момент настоящего договора не проданы, не подарены, не заложены, под арестом и запрещением не состоят (!) и не являются предметом иска третьих лиц». Однако, как на самом деле гласит законодательство РФ, проданный объект состоит под запрещением, да еще каким! Ведь постановление правительства РФ № 359 от 23.04.1994 прямо устанавливает запрет на приватизацию всех объектов гражданской обороны.

Конечно, приобрести в собственность участок земли либо здание, где находится бомбо–убежище, можно. Но с оговоркой: при приватизации объекты гражданской обороны должны исключаться из состава приватизируемого имущества и передаваться на ответственное хранение и пользование тому, кто купил «бомбоубежищесодержащую» недвижимость.

Чемодан без ручки...

...который и нести тяжело, и бросить жалко – так можно охарактеризовать скандальную собственность Марины. Ее «частное бомбоубежище» с большой натяжкой можно назвать недвижимостью, и тем более привлекательной. Этот объект нельзя продать или заложить в банке, категорически запрещается перепрофилировать и реконструировать, так как по закону необходимо поддерживать его в первоначальном состоянии. Под складские помещения его, по идее, можно использовать, но есть ряд неудобных ограничений: нельзя загромождать проходы, срезать высокие пороги, снимать с петель двери и т. д. Так что коммерческую выгоду получить крайне трудно – вряд ли найдется желающий арендовать помещение, которое нельзя переделать под свои потребности.

– К тому же «бункер» мы получили в плачевнейшем состоянии, – говорит Людмила Сергеевна. – Прежний владелец, обанкротившийся МУП «Ставропольсервис», не слишком о нем заботился: системы фильтрации и электроснабжения «убиты», канализация не работает, водоснабжения нет, гидроизоляция нарушена, из–за чего помещение постоянно подтапливается. Разруха, да и только. Так что даже в качестве «довеска» к недвижимости мы бы его не взяли — сюда нужно было вложить не один миллион рублей, чтобы содержать объект в «надлежащем состоянии», как того требует закон. Конечно, получив такой «сюрприз», мы решили от него избавляться. Но это оказалось не так–то легко: «оборонное имущество» чиновники нам «впарили», а вот обратный процесс застопорился. «Убитое» бомбоубежище оказалось никому не нужным.

Марина, как установила прокуратура края, в результате сделки стала единственным на Ставрополье частным владельцем бомбоубежища. Но в России коллег по несчастью у нее не счесть. Ныне по всей стране прокатилась волна судебных процессов, во время которых государство возвращает себе незаконно приватизированные подобные объекты. Во многих из которых давным–давно обосновались клубы, дискотеки, рестораны и промышленные производства. Предприниматели, ставшие «счастливыми» владельцами стратегических объектов, расплачиваются за ошибки и, возможно, откровенную некомпетентность чиновников, которые запросто торговали зданиями с расположенными в них спецобъектами. Как показывает практика, суды всегда оставляют права на собственность на бомбо–убежища за Росимуществом, поскольку объект ГО – повторюсь – не может находиться в частной собственности по определению, и государство, вне зависимости от сроков, может истребовать его у незаконного владельца.

Добавлю, что деприватизация бункера принесет экс–владельцу объекта лишь головную боль: возвращая государству объект, нужно возвращать и часть земли под ним и обременять территорию вынужденным постоянным проходом и проездом. То есть в рамках частного владения будут постоянно находиться на законных основаниях посторонние люди, что зачастую неприемлемо для бизнеса, особенно если это производство.

Круговорот бумаг в природе

Впрочем, мать и дочь Назаровы были бы только рады, если бы чиновники решили отсудить у них бомбоубежище. Но парадокс заключается в том, что в Ставрополе (в отличие от других регионов) структуры, которые вроде бы должны быть кровно заинтересованы в возвращении объекта ГО законному владельцу, то есть РФ, делают все для того, чтобы бункер оставался в собственности девушки. По крайней мере, такое впечатление складывается после изучения всех документов.

– За эти пять лет куда мы только не обращались, – говорит Людмила Сергеевна, – чтобы признать сделку по приватизации незаконной и избавиться от этого «камня на шее»: и в прокуратуру края, и в Генпрокуратуру России, и в Южный региональный центр МЧС России, и к премьер–министру страны. Отовсюду пришли ответы, что сделка, которую нам навязало КУМИ горадминистрации, ничтожна и незаконна, чиновники нарушили все, что можно нарушить. Но дальше этого дело не пошло — все остается по–прежнему: моя дочь – собственник бомбоубежища и никто забирать его у нас не торопится. И до сих пор мы платим за него налоги, не имея возможности получать от этой недвижимости хоть какую–нибудь прибыль.

Людмила Сергеевна демонстрирует один из ответов краевой прокуратуры, датированный августом прошлого года. В документе черным по белому написано, что договор купли–продажи бомбоубежища был изначально противозаконен, и что «око государево» уже готовит проект искового заявления в суд о признании сделки приватизации бомбоубежища недействительной. Однако на дворе уже февраль, а иск, судя по всему, все еще готовится — по крайней мере иных сведений о его судьбе нет. В отчаянии Назарова написала письмо нынешнему руководству КУМИ горадминистрации Ставрополя с просьбой принять от нее в дар (!) злополучное бомбоубежище. В ответ на столь щедрое предложение – гробовое молчание.

Подозреваю, что приведи Марина злополучный объект в надлежащий вид — ремонт, замена коммуникаций и т. д., – государство с руками бы оторвало назад такую собственность. А так... брать назад развалюху–подвал никому неохота. Недоумевают по поводу такой медлительности и в аппарате ставропольского омбудсмена, куда обратилась за помощью Людмила Сергеевна. Уполномоченный по правам человека в СК А. Селюков в обращении к прокурору края полагает, что: «бездействие по возврату в муниципальную собственность объекта гражданской обороны нарушает государственные и общественные интересы», не говоря уже об интересах обманутых покупательниц недвижимости.

Устав надеяться на помощь государства в вопросе возвращения ему же, государству, его же собственности, Назаровы сейчас самостоятельно готовят иск в суд. И это будет, пожалуй, первый случай в юридической практике, когда гражданин через инстанции правосудия будет добиваться, чтобы государство забрало у него свою же державную собственность.

(Имена и фамилии собственниц бомбоубежища изменены по их просьбе).