Многодетную мать из Ставрополя лишили родительских прав вместо помощи ее семье

Я сама

...Снежанна Данилова два года воспитывалась в том самом детском доме, где сейчас находятся трое ее сыновей: Игорь, Коля и Саша. Потом была учеба в училище, казенная комната в общаге горпищеторга. И все эти годы Снежанна мечтала о своем доме – полной чаше, большой семье, где обязательно будет много–много ребятишек. И у них будет то, чего в сиротском детстве так не хватало Снежанне: любовь и ласка родителей.

– Пока я работала в торговле, жила в общежитии, – вспоминает женщина, – потом, когда ушла из продавцов, ведомственную комнату отобрали, и я осталась практически на улице. Пришлось устраиваться дворником, чтобы получить служебное жилье.

Дворником женщина работает до сих пор. Иначе отберут и этот двухкомнатный домик дореволюционной постройки жилой площадью 32 квадратных метра. Мечта исполнилась лишь одна, но зато какая! Дети. Их у Снежанны шестеро: 17–летняя Настя – умница и мамина помощница, 15–летний Женя, 13–летний Игорь, 9–летний Коля, четырехгодовалый Сашка и крошка Дима, которому пошел второй год. С отцом детей, Юрием Шмыревым, официально отношения не оформляли, и по документам он числится отцом лишь одного ребенка: надеялись, что Снежанне как многодетной матери–одиночке будет легче получить более просторную жилплощадь. Впрочем, бесплатные квадратные метры в нашем государстве – тема болезненная, и лишь немногие счастливчики, обладающие терпением, временем для хождения по чиновничьим кабинетам и пробивными способностями, сумели их получить. Где уж женщине–дворнику, обремененной огромным семейством и почти круглосуточной работой, чтобы прокормить это самое семейство! Ходила она как–то в гор–администрацию Ставрополя с просьбой прислать комиссию на предмет признания ее дома аварийным, чтобы получить право на улучшение жилищных условий. Куда там! Комиссия ветхим строение не признала – дескать, полы не проваливаются и стены не рушатся, жить можно. А то, что крыша вот–вот упадет, стены пошли трещинами и печка вместо обогрева так и норовит сжечь дом вместе с обитателями, – пустяки.

Со временем супруг Снежанны стал попивать, толком нигде не работал. Пришлось горе–мужу указать на порог, и весь груз забот о детях лег на ее хрупкие плечи. Но на трудности Снежанна никогда не жаловалась и по инстанциям за помощью не бегала: ни времени, ни сил на обивание порогов у нее просто не было. Тянулась из последних сил, но ее ребята были сыты, одеты–обуты не хуже прочих. Материнское сердце таяло: какие они дружные, ласковые и заботливые.

Неисправимые?

Беда пришла неожиданно. Снежанну лишили родительских прав на четверых ребятишек. Сейчас с матерью остались только старшая Настя и младший Димка. Официальная версия необходимости столь крутой меры такова: с 2005 года семью Даниловых поставили как неблагополучную на учет в Октябрьскую райадминистрацию. Основания: дети часто прогуливают школу, часто находятся без присмотра родителей, занимаются бродяжничеством, а жилищно–бытовые условия семьи ниже всякой критики: антисанитария, теснота, у ребят нет специального места, чтобы готовить уроки, и т. д. Все профилактические меры, предпринятые соответствующими ведомствами, результатов не дали, и отдел опеки и попечительства райадминистрации направил в прокуратуру района ходатайство о лишении Снежанны и ее супруга родительских прав. Прокуратура вышла с соответствующим иском в суд. В январе этого года суд лишил Данилову родительских прав в отношении всех шести детей с отсрочкой, по кассационной жалобе матери, исполнения решения до конца учебного года. Жалобу удовлетворили с условием, что мать изменит образ жизни и отношение к воспитанию детей. Однако эти условия, по мнению суда, выполнены не были: дети продолжали часто без уважительных причин прогуливать школу, оставались без присмотра. Поэтому в отношении четверых детей Даниловой было отказано в восстановлении родительских прав. Трех мальчиков поместили в детдом, еще один находится в приюте «Росинка».

О том, как проходило расставание, Снежанна до сих пор вспоминает с содроганием. Мальчишки и мать рыдали в голос. Сначала всех четверых поместили в приют, и мать каждую свободную минуту бегала их проведывать. Всякое свидание заканчивалось мучительным прощанием: со слезами, криками и плачем: «Мама, забери нас отсюда!». Из казенных учреждений дети убегали к матери, их отвозили назад. У Коли в первый день нахождения в детдоме случился истерический припадок – пришлось вызывать скорую помощь. Сейчас старшие ребята чуть успокоились, пришли в себя, а вот крохотный Сашка до сих пор бьется в судорогах, когда мама сначала приходит, а потом уходит, оставляя его, непонятно почему, в чужом доме, среди чужих людей...

Про и контра

Да, никто не спорит, что поведение детей Даниловых не было идеальным. Как все мальчишки, они баловались и хулиганили, порой отлынивали от уроков. Старших, Женю и Игоря, иногда одолевала тяга странствий: то в Сочи с приятелями уедут, то в Ессентуки. Их ловили и возвращали домой. Конечно, это плохо. Но не смертельно. Гораздо хуже, что они за различные правонарушения попадали в поле зрения правоохранительных органов и их даже поставили на учет. Но не об этом сейчас речь. Речь о степени вины матери в том, что в ее семье было не все так, как принято у «приличных людей». Однако разве виновата многодетная Снежанна в том, что у нее тесный дом и в нем явно маловато места для шестерых ребят? А нехватка жилплощади была одним из резонов, почему ее нужно лишить родительских прав. (Кстати, когда я была в гостях у Даниловых, никакой грязи и антисанитарии не заметила: в крохотных комнатах все чистенько, аккуратно, каждая вещь – на своем месте. Есть телевизор, холодильник, микроволновка, стиральная машина–автомат. Для детских занятий – письменный стол с компьютером). Или в том, что у нее элементарно не хватало времени, чтобы уследить за всеми своими отпрысками? В документах, приобщенных к материалам дела о лишении родительских прав, есть такие строки: «Данилова С. В. педагогически несостоятельна, инфантильна. Дети педагогически запущены, имеют задержку психического развития, недоразвитие речи, нуждаются в реабилитационных мероприятиях». Но ведь это беда, а не вина женщины, что работа на износ в стремлении накормить, одеть и обуть шесть ртов отнимала у нее все время и не позволила быть «педагогически состоятельной». Кто ей помог? Кто подставил плечо? Желающих что–то не нашлось. Зато подножку – пожалуйста. Насчет беспросветной педагогической запущенности ребят выводы, по крайней мере, преувеличены. Например, директор детского дома № 12 Антонина Остроухова ситуацию не драматизирует.

– Да, определенная педагогическая запущенность есть, – говорит она. – Но никакого серьезного диагноза, исправление реально. Обычные дети: немножко хулиганы, неслухи, немножко гиперактивны, особенно Игорь и Коля. Естественно, такое перемещение за короткий промежуток времени из семьи в приют, потом – в детский дом сказалось на их психике. Поэтому были и истерики, и срывы. Но им нужна просто систематическая работа психолога и социального педагога. Именно систематическая: ежедневная, по индивидуальным планам. И все поправится. Так что наша позиция с первого дня нахождения здесь детей была однозначная: этих детей нужно возвращать в семью.

Когда режут по живому

Статья 69 Семейного кодекса гласит: «Родители могут быть лишены родительских прав, если они уклоняются от выполнения обязанностей родителей, в том числе при злостном уклонении от уплаты алиментов; отказываются без уважительных причин взять своего ребенка из родильного дома либо из иного лечебного и воспитательного учреждения; злоупотребляют своими родительскими правами; жестоко обращаются с детьми; являются больными хроническим алкоголизмом или наркоманией; совершили умышленное преступление против жизни или здоровья своих детей либо против жизни или здоровья супруга».

Каким же пунктом этой статьи руководствовались чиновники, лишая Снежанну Данилову родительских прав? Работающую, не пьющую, не курящую женщину с репутацией хорошей и заботливой родительницы. И как быть с комментариями к Семейному кодексу, недвусмысленно гласящему: «Лишение родительских прав представляет собой исключительную меру и допускается: во–первых, когда изменить поведение родителей в лучшую сторону уже невозможно; во–вторых, только судом; в–третьих, при наличии вины родителя».

Неужели в случае с Даниловой нужна была такая исключительная мера? Не верю. На мой взгляд, чиновники пошли по пути наименьшего сопротивления – вместо того чтобы применить терапевтические методы, взяли в руки хирургический скальпель. Как говаривал вождь всех народов: «Нет человека, нет проблемы». Вернее, нет целой проблемной семьи. И все разговоры, что эта вынужденная мера была избрана исключительно для блага детей, остаются разговорами. Никакое казенное сиротское учреждение, пусть даже «пятизвездочное», не может быть большим благом, чем забота родной матери.

Задний ход

Этого же мнения придерживается и сама Снежанна. За своих детей она намерена бороться до конца. Впрочем, женщина не одинока в своей борьбе. История этой семьи получила столь широкую огласку, а общественность дала настолько нелицеприятную оценку действиям всем причастным к разлучению семьи органам и ведомствам, что оставить ситуацию без внимания ставропольским властям было просто невозможно. На днях на свет появился любопытный документ. Не буду цитировать его полностью, приведу лишь выдержку: «Министерство образования Ставропольского края... установило, что Данилова С. В. работает, не злоупотребляет спиртными напитками, дети к ней очень привязаны и имеют желание воспитываться в своей биологической семье. Из чего сделан вывод, что восстановление в родительских правах Даниловой С. В. будет соответствовать интересам несовершеннолетних... Орган опеки и попечительства администрации Октябрьского района принимает активное участие в судьбе детей и, учитывая их привязанность к матери, желание воспитываться в семье, принял решение в дальнейшем оказать Даниловой С. В. помощь в восстановлении ее в родительских правах». На мой взгляд, сии строки прямо указывают, что лишение родительских прав в данном конкретном случае было ошибкой. Так и хочется спросить: а где же вы раньше, дорогие дяди и тети чиновники, были? И неужели только сейчас, после волны возмущения, поднявшейся по всей России, разглядели истинное положение вещей.

Любопытно, но от «почетного звания» инициаторов лишения Снежанны родительских прав теперь открещиваются все, кто некогда приложил к этому руку: органы опеки и попечительства кивают на прокуратуру – мол, именно это ведомство выходило с иском в суд. Прокуратура, в свою очередь, поясняет, что решение об иске по лишению родительских прав выносилось на основе изучения пакета документов, предоставленных органами опеки, и за достоверность которых несет ответственность опека. Подозреваю, что и судья, пожелай он прокомментировать свое решение о лишении Даниловой родительских прав, тоже бы сослался на то, что опирался на документы, прилагаемые к иску.

Помощь мнимая и реальная

Не могу удержаться от того, чтобы не пересказать сентенции одной из чиновных дам. «Она чем думала, эта Данилова, когда такую ораву рожала? – кипятилась государственная служащая. – Сначала надо думать, что ты можешь дать своему ребенку, как его обеспечить в этой жизни, а потом уж рожать. А то наплодят нищеты. А потом плачут: времени нет воспитывать, кормить нечем». Хорошая точка зрения. Правильная. Ее придерживаются многие: ведь в нашей стране, увы, до сих пор так – если не воровать и не брать взяток, то надо вкалывать с утра до ночи, чтобы хоть как–то заработать на жизнь. Никакой ведь добрый дядя не поможет. Какое уж тут воспитание – видят–то работяги своих чад пару часов в день. Может, поэтому демографическая ситуация в России близка к катастрофе: с одной стороны, государство призывает рожать как можно больше – стране нужны граждане. А с другой – такое вот отношение: сами нарожали, сами и выкручивайтесь.

В вину многодетному семейству ставили и то, что Даниловы «связались» с некой иностранной благотворительной организацией, выделившей им деньги: на них семья возвела пристройку к дому, ванную и туалет. Мол, какой–то непонятный фонд, ни устав неизвестен, ни происхождение их денег. Но, дорогие господа, если от государства весомой поддержки не дождаться (согласитесь, что дарения канцтоваров и продуктовых наборов ситуацию не спасают), его примешь от кого угодно. К тому же право на получение материнского капитала, который бы ой как пригодился многодетной семье для решения неотложных проблем, Снежанна потеряла вместе с лишением родительских прав.

Грядущего заседания Даниловы ждут с нетерпением и страхом – что–то будет? Чью сторону примет Фемида? Воссоединится ли многострадальная семья или впереди новые «битвы»? Чтобы как–то успокоиться и обрести веру, Снежанна, утирая слезы, без конца перебирает альбомы с детскими фотографиями: «Вот мы на озере, вот на новогоднем утреннике – детишкам костюмы я сама шила, вот в гостях...». Между тем неравнодушные люди, «группа поддержки» Даниловых, не теряют времени даром: открыли банковский счет, куда сердобольные люди могут перечислять средства для помощи семье в решении жилищной проблемы. Ведь когда дети вернутся в отчий дом (а в то, что это произойдет совсем скоро, очень хочется верить), им, несомненно, со временем понадобится больше места. Хотя и до этого они жили в тесноте, да не в обиде.

* * *

Продолжение темы читайте в публикации «Многодетной матери Снежанне Даниловой суд вернул детей».