Откуда родом

- Обождите, товарищи, - молвил незнакомец. – Дайте чуть отдышаться.

Посидели, помолчали. Мы тщательно изучали посетителя, пытаясь определить, что привело его к нам. Наконец секретарь райкома не выдержал:

- Я слушаю вас, товарищ.

- Скажите, кто вы? – в свою очередь спросил тот. И начал допытываться:

- Простите, откуда вы родом? Кто ваши родители? Как их зовут?

- Салпагаров я, Умар Ильясович, - ответил хозяин кабинета, с еще большим недоумением и интересом разглядывая собеседника. А тот продолжал: - Как зовут мать? Как отчество отца? Где проживают родители? Живы ли еще? Сколько в семье братьев, сестер?

Но вот вопросы исчерпаны – и лицо гостя озарилось улыбкой. Видно, ответы вполне его удовлетворили:

- А я-то все думал, не его ли вы сын… А тут прочел в районке: Салпагаров Умар Ильясович. И сразу сюда. На попутной приехал.

- Зовут меня Иван Петрович Воронин, представился он, наконец. - Вам это имя ничего не говорит? – с надеждой глянул в глаза собеседника. – Мы же с вами братья, - шепотом, будто боясь, что вместе с последним его словом выскочит и его сердце, сообщил он. – Я старший ваш брат. Вас тогда еще на свете не было.

И он поведал историю, которая вызвала у меня желание тут же рассказать ее широкому кругу читателей. Но нужно было уточнить кое-какие детали, кое с кем встретиться. Да и Умар Ильясович возражал: ничего особенного, дескать, тут нет.

Потом я стал свидетелем еще одной примечательной встречи. К У. Салпагарову (тогда он уже был главой администрации района) пришла на прием старушка Полина Дмитриевна Химченко, как оказалось, родная сестра (по матери) Ивана Петровича Воронина.

Кроме того, встретился я с еще одной сестрой Воронина – Анной Дмитриевной и с ее детьми. И теперь, таким образом, могу, уважаемый читатель, рассказать тебе о том, что так взволновало меня.

…Тот год оставил о себе память в истории России жестоким голодом. Голодовали и жители села Журавского Новоселицкого района, где проживала многодетная семья Ворониных (восемь душ малолетних детей).

Прижала однажды мать к себе истощенное тельце старшего, Ванюшки, и прошептала:

- Ты уже взрослый… Спасайся сам, сынок. Иди в Бургустан, там дядя твой живет – Тимофей Воронин. Может, поможет тебе.

А у дяди своя семья огромная, и все – мал мала меньше. Какой уж тут лишний кусок! Да еще жена дяди не очень радостно приняла родственника: сами по чужим квартирам скитались.

Правда, дядя пытался защитить племянника, даже на работу с собой взял, в кузницу. Но Иван сам понимал: это не выход.

Взял однажды свою пустую котомку и побрел куда глаза глядят. Долго ли, коротко ли шел, но, наконец, выбившись из сил, прибрел в карачаевское село Терезе. Здесь, на улице, обессиленного и подобрал его Ильяс Салпагаров – колхозный бригадир:

- Что с тобой, парень?

- Дяденька, я есть хочу.

Незнакомый кавказец привел за руку русского парнишку к себе домой. Тут его накормили чем могли (народ Карачая тоже крепко голодал), дали отдохнуть. Иван рассказал добрым людям о своей судьбе и своих скитаниях. Вся семья собралась в доме, слушая рассказ: хозяин с хозяйкой, родители Ильяса – старики Юсуп и Алтынчач, четверо детей, братья и сестры хозяина. Всего одиннадцать душ.

- Завтра устрою тебя на работу в свою бригаду. Кузнецом будешь, - сказал хозяин.

Строго нахмуренные брови старого Юсупа чуть дрогнули. Он кивнул головой, одобряя намерения сына.

Утром, с рассвета, вся семья позавтракала, вместе со всеми - и русский мальчик.

- Ну, пойдем, Ванюшка, - позвал Ильяс Юсупович.

- Приведи парнишку обедать, - приказала сыну Алтынчач, втискивая за пазуху Ивану кукурузную лепешку, завернутую в белую тряпицу.

Вечером Ильяс объявил:

- Я решил, пусть Ваня живет у нас.

- Вместе с четырьмя прокормим и пятого, - согласилась невестка, красавица Шахи, урожденная Тамбиева. Как само собой разумеющееся, восприняли решение хозяина и все остальные члены семьи.

Так вот и прожил около четырех лет в семье карачаевцев Салпагаровых паренек из села Журавского.

- За все это время я даже не почувствовал, что я не член этой семьи, что я абсолютно другой национальности и другого вероисповедания, - рассказывал Иван Петрович. – Меня кормили, одевали. Все лучшее, что готовили дома бабушка Алтынчач и тетя Шахи, доставалось малышам и мне. Если дядя Ильяс приносил какие-то гостинцы, он обязательно одаривал прежде меня, а затем других – видно, по старшинству. А я, конечно, старался во всем помогать им. Работал в колхозной кузнице молотобойцем, дома – по хозяйству. В этой семье, кстати, работали все, даже малолетки: кто в доме приберется, кто двор подметет, кто воды принесет. Хорошая семья, трудолюбивая.

Когда наш герой вырос, окреп и пришло время самоопределяться, он перешел на работу в совхоз «Зеленогорский», что под Кисловодском. Как родного сына, когда тот вступает в самостоятельную жизнь, так и Ивана Воронина Ильяс Юсупович и Шахи Абубекировна одели, обули, снабдили на первый случай необходимыми принадлежностями.

Потом Иван Петрович работал и в МТС, и в колхозе, был даже председателем колхоза. И никогда не терял связи с доброй семьей карачаевцев, приютившей его в трудное время. В Великую Отечественную войну воевал – как и все советские люди. Вернувшись с фронта, сразу же поехал к своим вторым родителям. Но не застал их на месте. По указу Сталина, как и весь карачаевский народ, они были высланы из родных мест.

- Сердце облилось кровью, - вспоминал Иван Петрович, - когда увидел пустой дом. Да, я слышал, что карачаевцев высылали, но никогда не верил, что всех без разбору. И никогда не думал, что пострадают при этом Салпагаровы, да и многие другие жители этого села. И это - несмотря на то, что только из этой семьи семеро с оружием в руках сражались на фронтах Великой Отечественной, и трое из них, как стало потом известно, погибли. Большинство из них приняли самое непосредственное участие в моей судьбе.

Но факт есть факт. С тех пор ничего не слышал Иван Петрович о своих спасителях, пока случай не свел его с сыном Салпагаровых – Умаром (который по воле судьбы стал руководителем Новоселицкого района, а сейчас работает руководителем Государственной инспекции труда в Ставропольском крае).

К сожалению, уже нет в живых ни Ильяса, ни Ивана. Но осталась дружба их детей - дружба, заложенная 70 лет назад! И. Воронин, кстати сказать, до последнего, уже через своих детей, всегда интересовался, как обстоят дела у Умара Ильясовича, радовался его успехам. И осталась добрая память о семье Салпагаровых и о том, как люди разных национальностей умеют ладить друг с другом, преодолевать трудности и радоваться жизни. Ведь судеб, подобных И. Воронину, немало в нашей истории. Очень хочется посоветовать некоторым «патриотам» не искажать историю человеческих взаимоотношений, помнить о недавнем прошлом, которое не всегда было таким уж плохим, как его нам преподносят. Тогда люди обращались друг к другу со словами «брат», «товарищ».